сделать.
На следующее утро она позвонила адвокату и объяснила, что планы с приобретением коттеджа несколько изменились: покупателей теперь не двое, а она одна. Необходимую сумму она уже внесла — Лаура использовала деньги, полученные в прошлом году в наследство от дяди. Юрист заверил ее, что оформит сделку к назначенному сроку.
— Я успею переделать бумаги только па ваше имя, не тревожьтесь. — После короткой паузы адвокат сказал доверительным тоном: — Все-таки мне очень жаль, что ваши планы так изменились. Может быть, вы снова будете вместе?
— Нет, — решительно ответила Лаура и сменила тему, задав вопрос: — Смогут ли ремонтники начинать работы через две недели? Или лучше подождать, пока вы не подтвердите, что сделка состоялась?
— О, думаю, здесь нет никакого риска. Если вдруг возникнет нечто непредвиденное, вы просто отодвинете дату, верно?
Лаура без отлагательств перезвонила мастеру, и Алф Хадсон пообещал начать через десять дней.
— А как будем с малярными работами снаружи? Вы ведь не решили тогда. Лето для этого — лучшее время.
— Ну хорошо, начинайте красить снаружи, — сказала Лаура устало. Ей, в сущности, было все равно, покрасят дом снаружи или нет. Тут она вспомнила, что Алф Хадсон дружен с Джошем, и выпалила: — Я совсем не спешу с переездом, но вы можете сообщить своему Другу мистеру Керну, что я не откажусь от коттеджа, что бы он ни делал!
Алф Хадсон явно смутился.
— Да, вот как? Но я сомневаюсь, что увижусь с Джошем. Его сбила машина вчера и…
Сердце Лауры оборвалось. С минуту она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть воздух, потом воскликнула:
— Его сбили? Что произошло?
— Я точно не знаю, мисс. Он возвращался из кузницы на своем вороном, а со двора начал сдавать назад грузовик и врезался прямо в них. Даже не посигналил! Чего только не вытворяют некоторые водители!
— Не может быть! — ахнула Лаура, побледнев как полотно. — Он ранен? Тяжело?
— Джош-то? — переспросил Алф Хадсон, и Лаура готова была растерзать его за эту медлительность. — Ну, он вылетел из седла и, верно, стукнулся как следует головою об асфальт. Хорошо еще, что на нем была шляпа с твердыми полями! Если б не она, череп разлетелся бы на куски, как яичная скорлупа. Да, а вот лошади досталось больше всего. Не повезло совсем. Пришлось застрелить, и, я слышал, Джош сильно переживает из-за этого. Чуть не плачет, говорят.
— Это было прекрасное животное, — сказала Лаура, страдальчески сморщившись. Она вспомнила коня, на котором Джош перескочил через машину, напугав их с Патриком до смерти. Но Алф так и не сказал, что же с Джошем. — Ну, как он? Джош не тяжело ранен?
— Я б сказал, что жить будет. Его отвезли в больницу. Вчера вечером у нас в пивной рассказывали люди, что он был весь в крови, когда его положили в «скорую», но ведь нельзя всему верить, что болтают, верно? Он живучий, как корни вереска, наш Джош, — громко захохотал Хадсон. — Да, он такой — крепкий, как корни вереска, — повторил Хадсон явно понравившуюся ему шутку. — Да, мисс, а как насчет малярных работ… Вы уже думали, в какой цвет красить?
— В белый, — не задумываясь ответила Лаура: ей было совершенно наплевать, в какой цвет покрасят дом. — Пусть все будет чисто белое, мистер Хадсон. Боюсь, мне пора бежать. Дел очень много. До свидания.
Лаура повесила трубку, невидящими глазами посмотрела на аппарат, затем набрала номер Джоша. Ответил теплый голос с йоркширским произношением. Лаура робко спросила:
— Это миссис Керн?
— Не-е-ет, я у них убираю. Она уехала, — ответила женщина с йоркширским акцентом, — в больницу к сыну. С ним стряслась беда. Он ехал на лошади…
— В какой он больнице? — поспешила спросить Лаура, чтобы не выслушивать новую версию происшествия. Хватит с нее слухов. Она должна знать, что с ним, точно знать, следовательно, нужно отправляться в больницу самой.
Как можно было догадаться, Джоша положили в клинику в Йорке. Это всего в нескольких минутах езды от места ее работы. Через четверть часа Лаура была там. Девушка в регистратуре отыскала его имя в списке больных и назвала номер палаты. Лаура купила в киоске при больнице букет цветов и зашагала по бесконечным, натертым до блеска коридорам, где пахло пчелиным воском, дезинфекцией и вареной капустой.
У дежурной сестры Лаура спросила, можно ли видеть Джоша. Та отвечала, раздраженно пожав плечами.
— На несколько минут, не дольше. К нему уже приходили утром. Посетителей пускают только после обеда — с трех до четырех и вечером — с семи до восьми. Поэтому, пожалуйста, не задерживайтесь. Он лежит в конце коридора, в отсеке на одного.
Когда Лаура добралась до этого отсека, нервы ее были напряжены. Она увидела Джоша издалека. Он лежал па спине. Голова на взбитых подушках. На нем наушники. Глаза он закрыл.
Лаура почувствовала, как при виде Джоша внутри у нее вес перевернулось от нежности. Он был такой странно молодой в этой полосатой синей пижаме, уютно упакованный в белоснежные простыни и одеяло. Она остановилась у спинки кровати и смотрела, впитывая глазами все до мелочей. Волосы тщательно расчесаны. Лицо стало таким бледным, будто загар сошел с него за одну ночь. Ранки на лбу, на щеках и подбородке были в желтоватых кругах от йода. Квадратный кусок пластыря удерживал солидный тампон под глазом. На руке глубокая ярко-красная царапина. Джош пошевелился, и из ворота пижамы проглянула широкая эластичная повязка поперек груди.
Повернувшись на бок, Джош открыл глаза и узнал Лауру. Вид у него был озадаченный, затем он нахмурился, серые глаза вспыхнули откровенной злобой и враждебностью.
— Какого черта ты здесь делаешь? Боже мой, некоторые женщины ничего не понимают, хоть вдалбливай им в голову. Послушай, я тебя видеть не хочу, понятно? Убирайся и не приходи!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Лаура испытала такое потрясение, что повернулась и вышла, не говоря ни слова. Руками она сжимала цветы, будто шла на похороны. Она села в свою машину, автоматически вставила ключ в замок зажигания, повернула его, и мотор заработал. Лаура продолжала сидеть, не трогаясь с места, уставившись в пространство ничего не видящими глазами. В голове все время прокручивалась лента с одним и тем же кадром: Джош смотрит на нее с явным отвращением и злобно говорит: «…Я тебя видеть не хочу… Убирайся…»
Что ж, она хотела знать, как в действительности относится к ней Джош? Теперь знает. Домогаясь ее. Джош явно осуществлял свой хитроумный план: он хотел, чтобы Лаура расторгла помолвку, отказалась от приобретения коттеджа и переезда в этот дом. Она только что видела его подлинные чувства, слышала его настоящий голос. Джош не испытывает к ней даже симпатии, а теперь, когда помолвка расторгнута, ему больше незачем притворяться.
Лаура никогда прежде не ощущала такой боли. Дрожащей рукой она провела по глазам, внезапно обнаружив, что плачет, вспомнила про цветы, которые все еще держала в руке, выскочила из машины и бросила их в ближайший бачок для мусора. Какой-то подросток в джинсах и цветастой тенниске, подъехавший на обшарпанном мотоцикле, с любопытством наблюдал за ней, снимая свой пластиковый шлем. Лаура сделала вид, что не замечает его. Ей не хотелось, чтобы он подходил, выражал сочувствие, задавал вопросы.
