— И чем ты занималась все эти десять лет? — спросил он.
Чтобы обстоятельно ответить на этот вопрос, Меган потребовался бы не один день. Возвращение домой из роддома с крошкой Вилли на руках, хлопоты с малышом (родители и кузина Шейла помогали, чем могли), бесконечные поиски работы, первый опыт преподавания, дни рождения сына, рождественские праздники и печальное событие в прошлом году — смерть отца, который недолго, но очень тяжело болел. Да ее рассказ занял бы несколько дней, но сейчас он вряд ли был уместен.
— Учеба, работа — все как у всех, — ответила Меган дежурной фразой.
Николас понимающе кивнул, ожидая, видимо, что она еще что-нибудь скажет, но Меган на ум приходили детали, которые ему еще рано было знать.
— Послушай, — она старалась говорить как можно спокойнее, — мне бы очень хотелось остаться и поболтать с тобой, но я очень спешу. Мы еще увидимся… как-нибудь… тогда и пообщаемся.
Сжав сумочку, она попыталась его обойти, но Николас преградил ей дорогу:
— Подожди…
— Да?
— Нам надо поговорить…
Значит, их встреча для Николаса не случайна. Похоже, он собирается сказать ей что-то важное. Она подняла на него глаза.
— Ты знал, что я сегодня буду здесь?
— Да, потому и пришел.
Эта честность всегда ей нравилась в нем.
— Странно. — Она старалась говорить спокойно.
— Почему?
Меган печально улыбнулась.
— Наша последняя встреча закончилась ссорой, мне казалось, что ты вряд ли захочешь меня когда- нибудь видеть.
— Да… — откликнулся Николас, явно переживая в памяти тот день, — об этом нам и надо поговорить…
— Только не сегодня…
— А когда тебе удобно?
Меган почувствовала, как ее охватывает паника. «Я не хочу! Я хочу домой!» — кричал внутренний голос.
— Ну, не знаю… — прошептала она.
— Меган… — Он коснулся ее плеча, и она почувствовала, как между ними пробежала искра. — Пожалуйста… — У него дрогнули губы верный призрак того, что Николас изо всех сил старается оставаться невозмутимым. — Ладно… в другой раз… как-нибудь, — сдался он.
Меган тут же пожалела о своей нерешительности: он же не знает, что (а вернее, кого) она от него скрывает и почему так осторожна сегодня. Просто она жутко нервничает. Нет, совсем не так представляла она себе их встречу после стольких лет разлуки! Меган сделала глубокий вдох:
— Только не подумай, пожалуйста, что я избегаю разговора с тобой, просто мне надо вернуться домой к сыну… — Последние слова вырвались сами собой…
— К сыну… — медленно повторил Николас. — Прости, я не знал…
Меган взглянула на его растерянное лицо и вдруг увидела перед собой не мужчину, которого всегда любила и который однажды сделал ей очень больно, а взрослую копию мальчика, рождение которого стало самым счастливым событием в ее жизни.
Скоро, очень скоро они оба узнают правду друг о друге!
— И сколько ему лет? — спросил наконец Николас.
Его голос вывел ее из задумчивости. Меган сглотнула — нет, еще не время сообщать подробности, способные смутить Николаса, стоит ему произвести нехитрые математические подсчеты!
— Он не настолько мал, чтобы мирно спать сейчас в своей кроватке, поэтому я очень спешу — надо дать няне небольшую передышку.
— Да, конечно, я понимаю. Может быть, в другой раз ты возьмешь его с собой?
Тут Меган совсем растерялась, и это, видимо, отразилось на ее лице, потому что Николас поспешно добавил:
— И своего мужа, конечно…
— У меня нет мужа, — чуть слышно ответила она, опустив глаза.
В его взгляде что-то мелькнуло, Меган не поняла, что именно. Интерес? Неодобрение? Вежливость, предупредительность? Она поспешила перевести разговор на другую тему:
— Мы приехали сюда вдвоем. А сейчас извини, мне действительно пора…
— Да, да, конечно…
Николас галантно посторонился, не сводя при этом с нее внимательных глаз. Меган поспешила к выходу, слова Николаса еще звучали у нее в ушах. Все это должно было случиться рано или поздно, но в следующий раз она будет готова…
Заснуть не удавалось. Каждый раз, закрывая глаза, Меган видела перед собой Николаса. Три раза она заходила в комнату к Уильяму, чтобы проверить, как он там, и каждый раз при слабом свете, проникающем в спальню из коридора, удивлялась, как мальчик похож на Николаса. Меган была вынуждена признать, что ее сынишка — копия своего отца.
Во время беременности она беспокоилась, что малыш станет живым напоминанием о ее разбитом сердце. Какой же она тогда была глупой! В первый же момент, увидев кроху Вилли, она поняла, что это совершенно особенный человечек, а не просто миниатюрная копия Николаса. Уильям стал смыслом ее жизни, ее радостью, воплощением самого хорошего и светлого, что только есть в этом мире. Ее будущим, в конце концов!
Но время шло, малыш подрос и начал задавать вопросы об отце, ему с каждым годом все больше не хватало отцовского внимания. Меган видела боль в его глазах после каждого бейсбольного матча или «Дня родителей» в школе.
Собираясь познакомить Уильяма с отцом, Меган не ждала, что между ними возникнет любовь, но надеялась на их искреннюю привязанность друг к другу, которая позволит мальчику наконец почувствовать себя полноценным ребенком. Эта встреча, размышляла Меган, успокоит его мятущуюся душу и рассеет сомнения.
Забыв о сне, она бесшумно вышла из спальни сына, спустилась по лестнице и направилась в кухню. Там она поставила на газовую плиту чайник и набрала номер Фелисити. И ничего, что сейчас три часа ночи — Фелисити ее поймет…
— Я не могу этого сделать, — тихо сказала она в трубку, как только услышала заспанный голос подруги.
— Чего ты не можешь сделать? — не поняла та.
— Я не смогу рассказать Николасу про Уильяма.
— Но тебе придется, — голос Фелисити стал серьезным.
— Я знаю, знаю, — вздохнула Меган, прижав трубку к плечу и снимая чайник с огня. — Но где мне взять силы? Фелисити, я совершенно растеряна…
— И что же ты собираешься предпринять? — поинтересовалась та. — У тебя ведь есть план?
— Да… — Меган ненадолго задумалась. — Для начала я хочу устроиться здесь: я должна быть абсолютно уверена, что в Англии Уильям чувствует себя комфортно.
Меган бросила в чайник для заварки две чайные ложки классического английского чая, залила все кипятком и накрыла чайник крышечкой, чтобы напиток настоялся.
— Правильно. Что дальше?
— Я должна поговорить с Николасом… Для меня это самое трудное. — Она вздохнула и, процедив светло-коричневую жидкость с золотистым оттенком через ситечко, добавила немного сахара и сливок (еще в колледже Меган полюбила английский ритуал приготовления чая и стала в этом большой мастерицей). Она горько усмехнулась, помешала ложечкой чай и сделала несколько глотков. — Вот видишь, Фелисити, в моем
