Дон ехидно ухмыльнулся.
— Судя по длине вашей юбки, вся ваша одежда должна уместиться в дамской сумочке через плечо.
— О, мой добрый мустангер, вы и в самом деле не слишком искушены… В моем багаже найдется наряд для всех случаев жизни.
— А можно рассчитывать на что-нибудь… подлиннее?
— Знаете что, мистер Фергюсон?
— Дон.
— Хорошо. Дон. Так вот, я вам просто все покажу, а вы выберете то, что вам понравится. То, что подходит хорошим девочкам. Мы об этом поговорим, о'кей?
Дон сердито посмотрел на нее.
— Я начинаю сомневаться, с вами ли я говорил по телефону.
— Со мной, со мной.
— Ох, не зря я представлял вас совершенно другой! А багаж мы ваш брать не будем. За ним приедут мои люди.
— Да? Надеюсь, среди них нет фетишистов. Мое белье мне очень дорого. Я к нему привязана в некотором роде. И потом, Хорошая Девочка без трусов…
— Мисс О'Хара!
— Дженни. Просто Дженни. И я больше не буду… Дон.
Она легко вскочила в машину, одарив Дона лучезарной улыбкой, а он почувствовал, что расплывается в такой же улыбке в ответ.
Возможно, вполне возможно, что Дженнифер О'Хара — Роковая и Развратная Распутница. Совершенно очевидно, что на язык ей лучше не попадаться. Несомненно и то, что она редкая красавица.
Однако самое главное заключается в том, что она умна, остроумна и обаятельна. Ровно настолько, чтобы Дон Фергюсон почти влюбился в нее.
3
Разумеется, утверждение, что к Дому на Сваях нельзя подобраться иначе, как по воде, не совсем верно. На самом деле дороги здесь есть. Не совсем, правда, дороги. Скорее, колеи. Или даже — бывшие колеи…
Людям всегда хотелось завоевать леса Амазонки. Человек так устроен — ему всегда всего мало. Мало денег, мало женщин, мало счастья… Люди приходили сюда по одиночке и целыми семьями, селились по берегам, пытались мыть золото, искать алмазы и изумруды. Целые поколения сменяли друг друга, и на отмелях высились горки пустой породы, а желанное богатство в руки не давалось.
Тогда пришли новые завоеватели. Эти не рассчитывали на жалкое сито и собственные руки, да и на золотые жилы не слишком надеялись. Они привели с собой целую армию. Безжалостную, бездушную железную армию, воняющую бензином, соляркой и смертью.
Настороженные обитатели сельвы, четвероногие, двуногие, крылатые и пресмыкающиеся, укрылись в зарослях и с опаской наблюдали, как железные чудовища насилуют Амазонку, разрывают стальными ковшами и ножами ее берега, крушат вековые деревья, а потом сплавляют огромные бревна по реке.
Лес — это тоже золото.
Вслед за насильниками и захватчиками пришли другие, слабые, одинокие, большей частью очень интеллигентные и бессильные. Эти уставили берега зелеными транспарантами, приковали себя цепями к гусеницам тракторов и грейдеров, были неоднократно биты хозяевами строительной техники, после чего убрались восвояси и стали рассказывать корреспондентам о том, как умирает Амазонка…
Ил постепенно затянул страшные шрамы по берегам Реки. Влажный воздух потихоньку разъел страшные железные механизмы. Солярка и бензин ушли в землю. После того, как гигантские анаконды утащили ночью нескольких рабочих, начался массовый исход человека обратно. К цивилизации.
Через год остовы грейдеров едва виднелись из-под буйной зеленой поросли. Через пять лет никаких следов завоевателей не осталось.
Лес не терпит чужаков. Земля сама лечит свои раны. А деревья… Деревья вырастут, когда на земле не останется даже внуков тех, кто посмел однажды надругаться над сельвой.
Дон уверенно вел машину по едва приметной тропе. Старый джип потряхивало и подбрасывало на неровной дороге, но Дженни это совершенно не мешало. Она с восторгом рассматривала открывшийся перед ней живописный пейзаж. Яркие птицы с бесстрашным любопытством скакали по ветвям, повсюду бушевали невозможной яркости цветы, откуда-то из чащи доносились странные и страшноватые звуки, очень напоминавшие рычание. И зелень. Изумрудная, сочная, мясистая, почти хищная зелень сочной травы, блестящих широких листьев, гибких молодых лиан. Воздух был горячим, благоухающим и влажным, его можно было пить, словно душистый матэ.
— Как же здесь красиво! Прямо рай на земле.
— Любуетесь? Валяйте, любуйтесь, пока время есть. Дома его у вас не будет.
— Кто рано встает, тому Бог подает. Слушайте, и вы здесь выросли? Это же замечательно! Вы должны себя ощущать Властелином Леса.
Дон с подозрением покосился на опасную пассажирку. Пусть даже не пытается охмурить его! Он будет холоден, как айсберг.
— Я не столь романтичен. Да и сельва не терпит романтиков. Здесь нужно трудиться, чтобы выжить. Сюда я приезжаю не отдыхать, а работать. На всякие глупости типа флирта времени нет.
— По вашему, я это имела в виду? Властелин Леса — вовсе не сексуально озабоченный мачо, норовящий изнасиловать любую особь женского пола. Все-таки у вас была психотравма, мой суровый босс…
— Вас когда-нибудь… насиловали?
Дон сам не знал, как у него вырвался этот вопрос. Наверное, потому, что он в этот момент опять вспомнил Хьюго и его руки, суетливо лапающие Дженнифер О'Хара. Хьюго вполне был способен на изнасилование.
— Нет, до этого, слава Богу, не дошло. Меня бережет мой ангел-хранитель. Я ведь католичка. Кроме того, у меня есть отец, который меня обожает, и младший брат, который сложен как морской пехотинец, И у него черный пояс по каратэ.
— А у вас, надо полагать, полно медалей по баскетболу?
— Ничего подобного!
— Что ж, даже у прекраснейшей из женщин должны быть слабые места.
— Вы на самом деле так думаете?
Дженни было приятно слышать такое от Дона Фергюсона. То есть, что он считает ее прекраснейшей из женщин. Честное слово. Ей много раз делали комплименты, но почему-то именно в устах Дона Фергюсона комплимент хотелось читать правдой.
Дон заерзал на сиденье, и джип начал выписывать петли.
— Послушайте, мисс О'Хара…
— Дженни. Просто Дженни.
— Да, Дженни… Я не собираюсь услаждать ваш слух славословиями. Полагаю, у вас и без меня полно воздыхателей. Я же, напротив, не собираюсь слепо восхищаться вами, но буду следить за каждым вашим шагом. Одну битву вы выиграли, но это еще не победа в целой войне.
— А почему нам нужно воевать? Война — это тупик. Я предпочитаю мирное сосуществование и сотрудничество.
— Отлично! Если вы и в самом деле хотите сотрудничать, выбросьте из головы всякие попытки охмурять мужскую половину приглашенных.
— Ой, босс, вы прямо какой-то маньяк! Я и не думала ни о чем подобном… Боже мой, это и есть ваше
