– Нет, – ответил Глеб.
– Что, даже предположений нет?
– Захотели выпить по чашечке кофе, а денег, чтобы пойти в кофейню, не хватило?
– В точку, – сказал усатый.
Глеб усмехнулся:
– Топайте в комнату и располагайтесь поудобнее. Я сейчас.
– Мы сюда не кофе пить пришли, – строго произнес молодой.
– Ничего не поделаешь, придется выпить, – сказал Корсак. – Я не привык отпускать гостей без угощения.
Мужчины прошли в комнату, а Глеб отправился на кухню. Ставя кофеварку на плиту, он слышал, как гости о чем-то тихо переговариваются, но не смог уловить ни слова. Как только Корсак внес в комнату поднос с тремя чашками кофе, мужчины замолчали.
Молодой оперативник снова завертел головой, с любопытством, а иногда и с удивлением разглядывая висевшие на стенах фотографии и постеры. Усатый, напротив, сидел в кресле с видом человека, которого ничем нельзя удивить. Набрякшие веки, толстые щеки, тщательно зачесанная лысина, круглые, красноватые глаза – все в его внешности говорило о несладкой жизни, которую приходится вести старшему оперуполномоченному уголовного розыска.
– Как кофе? – поинтересовался Глеб.
– Нормальный, – ответил усатый, прихлебывая из своей чашки.
Молодой не проронил ни слова и к кофе не притронулся. Пожилой вытер платком густые усы и приступил к разговору.
– Давно ты виделся с Фаворским? – спросил он Глеба.
– А что?
– Отвечай на вопрос: давно или нет?
Корсак секунду поразмыслил и ответил:
– Недавно.
– Когда именно?
– Вчера вечером. Я заходил к нему в ресторан.
– Зачем?
– Странный вопрос, майор Шатров. Зачем вообще ходят в ресторан? Выпить и закусить.
Молодой оперативник посмотрел на напарника, затем перевел взгляд на Корсака, поправил пальцем очки и сказал:
– Свидетели утверждают, что вы довольно долго беседовали. Это так?
– Я бы не назвал это беседой, – сказал Глеб. – Просто перекинулись парой слов.
– О чем?
– О том да о сем. «Как дела», и все такое.
– И как? – спросил усатый.
– Что «как»?
– Как твои дела?
– Нормально, – сказал Глеб.
Усатый, не сводя пристального взгляда с Глеба, медленно покачал головой:
– Нет, Корсак. Дела твои хреновые. Сразу после твоего ухода Фаворский поехал домой, а дома взял да и помер. Вот и выходит, что ты последний, с кем он разговаривал.
Чашка замерла у губ журналиста. Некоторое время он тупо смотрел на усатого, потом отвел взгляд, сделал маленький глоток, почмокал губами, снова рассеянно посмотрел на усатого и только после этого сказал:
– Плохая новость.
Тот холодно усмехнулся:
– Куда уж хуже. Так ты не знал?
Глеб покачал головой:
– Нет.
– Об этом все утро в новостях трубят, – сказал молодой оперативник.
Глеб пропустил его реплику мимо ушей и спросил, обращаясь к усатому:
– Отчего он умер?
Тот вздохнул и ответил:
– Пока неизвестно. Так о чем вы говорили?
Глеб пожал плечами:
– Да, в общем, ни о чем. Он сказал, что скучает по университетским друзьям. Сказал, что неплохо было бы увидеться и пропустить по рюмочке. Договорились, что на выходные созвонимся и встретимся где-нибудь в баре. Вот, собственно, и все.
– Уверен?
Глеб кивнул:
– Абсолютно.
– Ладно. – Усатый одним глотком допил кофе, поставил чашку на стол и тяжело поднялся с кресла.
– Что, все? – удивленно спросил его молодой оперативник.
– А чего ты еще хочешь? На детекторе лжи его проверить?
Молодой повернулся к Глебу. Глаза, спрятанные за стеклышками очков, смотрели ясно и холодно.
– Еще один вопрос, Корсак, – сказал он. – В каких отношениях вы были с Фаворским? Майор рассказывал, что когда-то он увел у вас девушку. Это правда?
Глеб посмотрел на усатого. Тот смущенно кашлянул в кулак, потом положил ладонь на плечо молодому и сказал:
– Нам пора.
Молодой нахмурился, однако послушно встал с кресла. Вид у него был разочарованный.
– Спасибо за кофе, Корсак, – сказал усатый.
В прихожей он остановился у открытой двери и сказал выходящему напарнику:
– Подожди меня в машине. Я сейчас.
Когда молодой вышел, он притворил дверь и повернулся к Корсаку:
– Вы и правда не обсуждали никакие дела?
– Правда, – ответил Корсак. – Просто потрепались по-приятельски, и все. Что с ним случилось?
Майор Шатров, а именно так звали усатого, вздохнул и сказал:
– До конца еще неясно, но на насильственную смерть не похоже. Эксперт предполагает инфаркт.
– Кто его нашел?
– Уборщица. Мыла коридор и увидела, что дверь в квартиру приоткрыта. Позвонила – никто не ответил. Она вошла. И знаешь… лучше бы она этого не делала.
Глеб вопросительно посмотрел на майора.
– Зрелище не для слабонервных. Ужасное, одним словом, – пояснил тот. – Фаворский сидел в кресле, мертвый, а лицо у него было такое, будто он привидение увидел. Да и сам выглядел не лучше. Уборщица, понятное дело, завопила. Соседи услышали крик и вызвали милицию. Поверь на слово, Корсак, если б ты его увидел, ты бы тоже завопил.
Шатров достал из кармана сигареты. Корсак дождался, пока он прикурит, и спросил:
– Что значит – ужасное зрелище?
– А то и значит, – сказал майор, выпустив изо рта бесформенный клуб дыма. – Глаза выкатились из орбит, а физиономия… не знаю даже, как объяснить. Ну как будто бы судорогой свело. Ты не поверишь, но я сам чуть в штаны не наделал, когда увидел.
Глеб обдумал слова оперативника и уточнил:
– Следов насилия нет?
Шатров покачал головой:
– Никаких. И следов борьбы тоже. В квартире идеальный порядок. Мы жену его вызывали… Говорит – ничего не пропало. – Глаза майора затуманились, на губах появилась усмешка: – Красивая баба… Уж я бы
