…только вот Царскосельская ходила… — Первая железная дорога в России, связывавшая Петербург с Царским Селом (ныне г. Пушкин), открыта в 1838 г.
…Монферан; он ведь тогда Исаакиевский собор строил. — Огюст-Рикар де Монферан (1786–1858), архитектор, француз по происхождению, работал в России с 1816 г. Руководил с 1818 г. строительством Исаакиевского собора в Петербурге. По его проекту воздвигнута также Александровская колонна и несколько частных домов.
…да чуть ли это не князь Суворов был, Италийский, потомок полководца-то… — Вероятно, имеется в виду внук генералиссимуса А. В. Суворова — А. А. Суворов (1804–1882), бывший с 1861 г. петербургским генерал-губернатором. Однако в происшествии, о котором рассказывал Петр Ипполитович, А. А. Суворов не мог принимать участия в качестве облеченного властью лица, так как само происшествие это могло происходить в царствование Николая I и до постройки Николаевской железной дороги, открытой в 1851 г.
Этот камень… это всё, что есть самого патриотически-непорядочного между подобными рассказами… — Анекдот, рассказанный Петром Ипполитовичем, восходит к книжке В. И. Даля „Два-сорока бывальщинок для крестьян“ (СПб., 1862. Ч. 2). В статье „Русская сметливость“ (с. 49–60) среди других историй приводится и рассказ о том, как во время одного строительства „простой работник“ предложил убрать в сутки большой камень, который всем мешал. История, приведенная Далем, легла в основу рассказа Л. Н. Толстого „Как мужик убрал камень“, вошедшего во вторую книгу его „Азбуки“ (1872). Даль и Л. Толстой использовали это происшествие, чтобы показать сметливость простого русского человека. Достоевский же иронически воспринимает материал, который обычно призван был в книжках „для народа“ воспитывать казенный патриотизм и национальную гордость. Ср. ироническое отношение Достоевского к другим тогдашним книжкам для народного чтения, проявившееся в повести „Село Степанчиково и его обитатели“ (наст. изд. Т. 3. С. 42 и 523) и статье „Книжность и грамотность“.
…Завьялову англичане миллион давали с тем только, чтоб он клейма не клал на свои изделия… — Завьялов был известен в середине XIX в. своими ножевыми изделиями. Источник упоминаемого Версиловым анекдота обнаружить не удалось.
Видение шведского короля — это уж у них, кажется, устарело; но в моей юности его с засосом повторяли и с таинственным шепотом… — Легенда о видении шведского короля Карла XI (1655–1697), отца Карла XII, изложена в очерке Проспера Мериме „Видение Карла XI“, включенном в его книгу „Мозаика“, вышедшую в Париже в июне 1833 г. (см.: Мериме Проспер. Собр. соч.: В 6 т. М., 1963. Т. 1. С. 362–369). Очерк Мериме был тогда же переведен на русский язык и опубликован в „Литературных прибавлениях к «Русскому инвалиду»“ (1833. 30 дек. № 104). Без указания на источник рассказ о видении Карла XI изложен близко к тексту Мериме в романе Н. И. Греча „Черная женщина“ (см.: Греч Н. Соч. СПб., 1838. Ч. 1. С. 63–71), откуда, вероятно, он перешел в разряд ходячих анекдотов, распространившихся в 1840-х годах. В легенде рассказывается о видении, явившемся королю Карлу XI, чтобы предсказать гибель будущего короля Густава III (1746–1792) от руки заговорщика Анкарстрема и казнь последнего. Анекдот, восходящий к роману Греча, рассчитанному на невзыскательного читателя, Версилов объединяет с другими анекдотами, почерпнутыми из подобных же источников (литературное окружение Греча и Булгарина, массовая литература для народа с казенно- патриотическим уклоном и т. п.).
…о том, что в начале столетия кто-то будто бы стоял в сенате на коленях перед сенаторами. — Вероятно, имеется в виду устная легенда, содержащая искаженное представление о заговоре и восстании декабристов. Легенда эта записана только в XX в. (в Сибири), но в первой половине XIX в., видимо, имела широкое распространение и нашла отражение в исторической песне „Царя требуют в сенат“, записанной во множестве вариантов в конце XIX–XX в. Согласно легенде, Николая I ночью вызвали в сенат заговорщики. Царь намекнул брату Константину, чтобы тот выручил его. Когда Константин подъехал к сенату, вооруженная охрана не хотела его пускать, говоря, что царя здесь нет. Лишь один из солдат дал понять великому князю, что брат его тут. С трудом проникнув в здание сената и взломав несколько запертых дверей, Константин увидел Николая, стоявшего на коленях перед сенаторами, которые требовали от царя подписать отречение. Константин спас брата.
Достоевский мог слышать эту легенду в устной передаче или еще в молодые годы, или в Сибири, где она была широко распространена. См.: Косованов А. Заговор декабристов в сибирских песнях и преданиях // Сибирские огни. 1925. № 6. с. 122–126; Ончуков Н. Песни и легенды о декабристах // Звенья. М.; Л. 1935 Т. 5. С. 11–43; Исторические песни XIX века. Л., 1973. С. 128–148 и 234–236.
Про коменданта Башуцкого тоже много было анекдотов, как монумент увезли. — Павел Яковлевич Башуцкий (1771–1836) был комендантом Петербурга при Александре I и Николае I. О его необразованности и глупости сохранилось много анекдотов. Анекдот, о котором упоминает Версилов, приводится Вл. Бурнашевым в его „Клубе анекдотистов и каламбуристов (из „Воспоминаний“ и из „Памятной книжки“ петербургского старожила)', печатавшемся в „Биржевых ведомостях“. Однажды при Александре I над Башуцким, шедшим к царю с ежедневным докладом, подшутил
