— О, как сильно она любила тебя.
— Да. Баловала ужасно, как видишь. Идем, я покажу тебе, где она пряталась.
Они побрели к берегу. Выйдя из воды, Шарлотта задрожала от холода. Бэй открыл старый сундук, вытащил толстое полотенце и подвел ее к маленькой печке. Тщательным образом обтер ее, уделяя внимание каждой впадинке и выпуклости. Шарлотта послушно стояла, недоумевая, как сможет жить без его прикосновений. Потом он завернул ее в темно-синий кашемировый халат, который был как теплое облако на коже.
Рука Шарлотты прошлась по мягким складкам.
— Бог ты мой! А что еще в том сундуке?
Бэй наклонился, по-прежнему великолепно нагой.
— Халат для меня. А тебе, полагаю, понадобится вот это. — Он бросил ей черепаховый гребень. — Кое-какая обувка для нас обоих. Всякая всячина. Я надеялся, что ты согласишься провести со мной ночь под звездами.
Шарлотта ахнула, когда увидела, что еще он достал из сундука.
— На случай нападения контрабандистов. Или Джейми. Никому не разрешается вторгаться к нам этим вечером.
Она посмотрела на пистолет, и ее желудок нервно скрутило. Последний случай, когда она видела такое оружие, был слишком свеж в ее памяти.
— По-моему, ты говорил, что контрабандистов в этих местах больше не осталось.
— Так оно и есть. Просто Фразьер, благослови его Бог, слишком мнительный. Просчитывает любые случайности. Надеюсь, Китти его угомонит. Просто удивительно, что он не засунул сюда еще и рапиру. — Бэй положил пистолет назад и натянул через голову восточный халат в разноцветную полоску, в котором выглядел безрассудным и беспутным. — Давай расчешем тебе волосы и пойдем обследовать пещеру.
Шарлотта послушно присела на складной походный стул. В этот раз складного ножа можно было не бояться. Бэй был искусен в распутывании узелков и разделении прядей. Она заподозрила, что у него большая практика в расчесывании женских волос, и почувствовала вспышку ревности. Скоро какая-нибудь другая черноволосая, голубоглазая счастливица будет его спутницей, если только он не изменит своему обычаю и не сделает ее своей женой. В «Олмаке», должно быть, целая уйма семнадцатилетних брюнеток выстроилась вдоль стен в ожидании его возвращения.
Шарлотта отогнала прочь неприятные мысли и сосредоточилась на настоящем. Небо становилось дымчато-пурпурным, а розово-оранжевые облака низко висели на горизонте. Океан поблескивал в последних лучах света, а равномерный плеск волн был таким же успокаивающим, как и скольжение щетки по ее волосам. Тело расслабленно отяжелело, но Шарлотта вспомнила, что впереди еще обследование пещеры и ужин.
Очевидно, удовлетворенный результатами, Бэй бросил щетку на старый ковер. Шарлотта видела, что когда-то ковер был очень красивым. Алые маки и пальмовые ветви образовывали сложный узор, окаймляющий полуночно-синее поле, усеянное золотыми звездами. Сейчас посредине он был сильно порван, и нитки торчали во все стороны.
— Этот ковер… я никогда не видела ничего подобного.
— Мой дед прислал его аж из Индии. Долгие годы он лежал в бабушкиной спальне, пока она не стала постоянно спотыкаться о протершиеся места. Я уговорил ее убрать его, но выбросить ковер у нее не хватило духу. А он придает некоторый шарм, нашему биваку, а?
— Вообще-то я не соглашалась провести здесь с тобой ночь. Я никогда такого не делала.
Бэй легонько куснул ее за шею.
— Я буду поддерживать огонь. И поблизости есть ночной горшок, если это то, что тебя беспокоит.
Шарлотта почувствовала, что ее обдало жаром. Как непринужденно он говорит об их телесных потребностях. Есть вещи, которые она все еще стесняется обсуждать или делать в его присутствии.
— Знаешь, я все это видел. В Португалии не было туалетов, — напомнил он, словно почувствовав ее сомнения.
— Да, но мы в Англии, и моя мама в гробу бы перевернулась, если б услышала, что мы ведем подобный разговор. — Шарлотта поплотнее закуталась в халат и потуже затянула пояс. Мама наверняка не одобрила бы и ее теперешней одежды и недавнего времяпровождения. — Поэтому давай сменим тему. Отведи меня лучше в свою пещеру.
Бэй взял фонарь и предложил ей руку.
— Ты уже знаешь о потайном ходе в гостиной. Повернешь налево, и перед тобой лестница наверх. Свернешь направо, и там еще одна лестница, которая ведет в подвалы и подземный туннель — очень удобно, когда выгружаешь на берегу контрабанду. Вот она, тут.
Он указал на узкую щель между двумя огромными камнями.
— Бог мой! Не очень широкая, да?
— Не спеши с выводами.
Бэй положил ладонь на выемку в камне, который вовсе и не был камнем, и послышался скрип петель. Камень был рассечен и прикреплен к деревянной панели. Они оказались в маленькой каменной комнате. Тут и в самом деле были протершаяся парусиновая койка, брошенный заржавелый фонарь и блестящий белый ночной горшок с аккуратно сложенными рядом с ним белыми тряпочками.
— Видишь? Не о чем беспокоиться. Фразьер бесподобен.
Шарлотта рассмеялась.
— А как насчет летучих мышей и пауков?
— Разбежались. Они бы не осмелились остаться. Ну, что теперь скажешь, моя русалка? Готова ты провести со мной ночь, считая звезды?
Чтобы сосчитать звезды, потребуется определенно не одна ночь, но Шарлотта понимала, что у нее есть только эта.
— Да.
Глава 22
Бэй наблюдал за Шарлоттой. Великолепные волосы рассыпались по плечам. Халат распахнулся, и всякий раз, когда она наклонялась, чтобы взять еще какое-нибудь угощение из корзины, виднелась пышная белая грудь. Небо было усеяно звездами, и теплый бриз надувал самодельный навес. Идеальнее времени для того, чтоб сделать предложение, и придумать нельзя.
Бэй пил вино, но весьма умеренно, желая иметь ясную голову, делая самое решительное и решающее в своей жизни заявление. Шарли же ни о чем таком не думала. Она была слегка навеселе, такая восхитительно раскрепощенная. Куда подевалась чопорная старая дева в чепце? На ее месте была дерзкая соблазнительница, каждое движение которой подстегивало его необузданную страсть.
Но Бэй чувствовал нечто большее. Гораздо большее. И надеялся найти слова, чтобы рассказать ей.
Он не думал, что она поверит ему после такого весьма непростого начала и бурной середины.
Разумеется, у него нет большого опыта в том, как предлагать руку и сердце, не то что у его старого армейского товарища и друга баронета Гарри Чалмерса. Гарри был помолвлен четыре или пять раз. Ему удивительно не везет в любви, но, по крайней мере, он имеет подход к женщинам и сладкоречив, как соловей. Гарри, похоже, делает предложение всякий раз, как выпрыгивает из постели. Что ж, его небольшой совет Бэю сейчас бы не помешал.
Разумеется, Бэй и сам один раз делал предложение, тринадцать лет назад. Он сейчас уже не мог припомнить, что сказал Анне, чтобы убедить ее выйти за него замуж, но в любом случае не хотел бы повторить тот опыт. Он был зеленым юнцом, годами боготворившим ее на расстоянии, а она — одинокой молодой вдовой, которой не терпелось снова выпорхнуть из родительского гнезда. Тогда любой бы
