на землю все до одной. А рядом должны были написать о самом человеке, объясняла женщина. Имя, место, где сделана фотография, в таком духе.
Нет, что-то я не помню такого материала, сказала Пенни. По крайней мере, за время моей работы в «Мире».
А вы давно там работаете? спросила женщина.
Уже четвертый год, ответила Пенни.
Глаза женщины затуманились. А, сказала она и отвернулась. Но вскоре повернулась снова. А вы не помните такую страницу, может, видели в другой газете? спросила она.
Нет, сказала Пении, качая головой. В «Мире» точно не видела. Некоторые издания еще делают такие репортажи. Думаю, это была другая газета, мы редко занимаемся подобными экспериментами. Буду с вами откровенна: это не актуальный материал. Да, при прошлом правительстве в моде были слезные истории о несправедливости общества и судьбе маленького человека. Но при нынешнем это выглядит как дурацкое нытье. Сейчас про это никто не пишет. Разве что про наркотики. Они по-прежнему актуальны.
А там были и наркотики, сказала женщина. Все их принимают. Мы, бездомные, все колемся. Все без исключения.
Вы все колетесь, повторила Пенни.
А как же, сказала женщина. Дурь, она как бы трахает мозг. Причем как следует. Извиняюсь за выражение, сказала она, словно спохватившись.
Так вот чем вы занимаетесь, произнесла Пенни.
Она здорово изменяет человека, сказала женщина.
Бездомного, сказала Пенни.
Да любого, сказала женщина. Он превращается в грязную скотину.
Женщина умолкла. Сидела и ничего не говорила. Потом покачала головой. Бессильно подняла руки ладонями вверх. Ой, извиняюсь за выражение, повторила она.
Я просто дура, думала Пенни. Какая же я дура. Во-первых: это пальто. Мелочь в карманах. Грубая кожа, вонь, апатия, безразличие. Бесцельное шатание. Дыхание со свистом. Я просто дура. «Пенни летит в пропасть». «Пенни пала». Неплохой заголовок. Ее вдруг снова разобрал смех. Затем она вспомнила про телефон, такси и теплый номер с задернутыми шторами.
Женщина что-то говорила. Что-что? спросила Пенни.
Вещи, стоит их тронуть, сказала женщина, ну, рассыпаются.
Знаете, вечером, когда мы встретились, я думала, у вас номер в отеле, сказала Пенни.
Ага, ответила бродяжка. Так и было.
A-а, сказала Пенни. Она поднялась и стала притопывать ногами. Ботинки совсем расклеились, ноги заледенели. Пенни подумала, не дай бог, я их отморозила.
Про что вы там пишете — про всякие новости и исторические события, типа той войны в Заливе? спросила бродяжка.
Мм? произнесла Пенни. Нет-нет, я пишу колонку «Стиль жизни». Правда, как-то для одной статьи мне пришлось прыгать с парашютом. Это был кайф.
Вот это да, вежливо удивилась женщина.
Пенни вышла на проезжую часть. Мимо проезжали машины, но такси было не видать. Здесь ходят такси? прокричала она. И потопала ногами.
Можно попросить вас об одолжении? спросила женщина.
А? крикнула Пенни, она стояла на середине дороги, прикидывая, берут ли местные таксисты кредитные карточки.
Можно узнать у вас смысл?
В каком смысле, смысл? спросила Пенни, возвращаясь на тротуар.
Есть одно слово. Я не знаю, что оно значит.
Давайте. Какое слово? спросила Пенни, постукивая каблуком о каблук, глядя на дорогу в поисках признаков другого мира.
Моисоста, сказала женщина.
Пенни замерла на месте. Мои что? спросила она.
Женщина громко повторила слово по буквам. Пенни покачала головой.
Нет, сказала она. Я не знаю, что это за слово. Лично я никогда такого не слышала.
Оно из стихотворения, сказала женщина. Моисоста, вы.
Пенни открыла сумку. Достала ручку и стала искать, на чем бы записать. Женщина произнесла слово еще раз, и Пенни записала его печатными буквами на внутренней обложке чековой книжки. Потом внимательно изучила надпись, держа книжку под светом из окон библиотеки, и покачала головой.
Нет, сказала она. В первый раз вижу. Похоже на иностранное. Может, французское? Мне очень жаль, но…
Пенни поразило, что она и впрямь испытывает сожаление. Она снова взглянула на бродяжку. И подумала, как эта женщина может так заблуждаться — верить, что на Луне есть гравитация. Все знают, что это не так. Пенни улыбнулась про себя. И сделала запись в чековой книжке.
Как вас зовут? спросила она женщину. Прошу вас, скажите. Сегодня я провела удивительный вечер. Встреча с вами перевернула мою жизнь.
Женщина как будто была польщена.
Дженет, сказала она.
Дженет. Дальше? спросила Пенни, записывая.
А зачем вам это знать? спросила женщина.
Просто так. Чтобы лучше запомнить, ответила Пенни.
С минуту женщина раздумывала. А потом сказала: Фримен. Дженет Фримен.
Пенни Уорнер, сказала Пенни. Было приятно познакомиться. Она сняла перчатку и протянула женщине руку. Та, приятно пораженная, сжала ладонь Пенни холодными пальцами.
Это вам, Дженет, сказала Пенни. На всякий случай.
Пенни опустила сложенный чек женщине в карман и, засунув поглубже, прихлопнула сверху. Она забыла про испорченные ботинки. Ее сердце забилось и взлетело от радости, вознеслось трепетной птицей высоко-высоко.
Да, кстати, сказала Пенни. Подвезти вас до отеля?
Бродяжка покачала головой.
Ну, ладно. Так вы не знаете, здесь где-нибудь ходят такси? спросила Пенни. Кстати, Дженет, может, вы будете так добры и одолжите мне денег, чтобы вызвать такси по телефону? Мне пора возвращаться. Работа.
Тем временем женщина сунула руку глубоко в подкладку пальто, вытащила монетку в двадцать пенсов и уже протягивала ее Пенни.
Держите, сказала она.
К тому времени, когда Пенни добралась до отеля, мысль о том, что она выписала слишком крупный чек, не давала ей покоя. Поднявшись на лифте на свой этаж, она уже приняла решение.
Двери лифта раскрылись. Пенни выглянула наружу.
Девушки не было. Мелочь с ковра тоже исчезла. Всё прибрали. Но жуткий пролом в стене зиял по- прежнему. Пенни прошла мимо, отвернувшись, чтобы ничего не видеть. Она отперла свою дверь. В стерильно чистом номере пахло новым компьютером.
А что, здесь симпатично, подумала она.
Она плотно задернула шторы, скинула с ног грязные, никуда не годные ботинки и плюхнулась на кровать.
Как я устала, подумала она.
Ни на том, ни на другом телефоне сообщений не было. Она включила компьютер. Часы на мониторе показывали 11:15. Новой почты не было. На секунду ее охватило острое чувство одиночества. Затем она прямо с ходу набрала первый абзац текста. Перечитала. Он практически не требовал исправлений.
Неплохо, подумала она.
