В ночь перед концертом в Мэдисон Сквер Гардене, когда уровень стресса достиг предела, я сказал Питеру:
— Я чувствую себя сотрудником спецслужб, охраняющим президента, и знаю, что каждая секунда несёт в себе угрозу чего-то страшного. Рано или поздно мы достигнем точки, в которой проблемы перестанут иметь значение. Мы еще далеко, но это произойдёт.
44. Танцующие дни
Когда мы добрались до Нью-Йорка для шести концертов, то остановились в отеле «Плаза». Номер Джимми Пейджу показался слишком претенциозным, «сравнимым с дворцом в Версале». Джона Бонэма не волновало, аскетичный или роскошный его номер. Если в нём стоял стол для бильярда (в Нью-Йорке и Чикаго стол был всегда), остальное не имело значение, даже наличие воды.
Где бы мы ни бывали, в Нью-Йорке или где-нибудь ещё, наши часы никогда не совпадали с временем города. Ночью мы не спали, переживая нервное возбуждение от концерта, а когда силы нас покидали, восходило солнце.
В Нью-Йорке нам позвонил Мик Джаггер и пригласил съездить в Гарлем вместе с ним и Ронни Вудом. Джимми, Бонзо и я предпочли ночную прогулку отелю. Я вызвал пару лимузинов, внизу мы встретились с Миком и Ронни. Джимми залез в первый лимузин с роллингами. Бонзо хотел ехать вместе с ними, но они велели ему забираться во вторую машину, чему тот не обрадовался.
По дороге в Гарлем водители переговаривались друг с другом по радио, обсуждая опасности ночного Гарлема.
— Как думаешь, нужно нам ещё оружия или хватит? — спрашивал один другого. Судя по интонациям голоса, он не шутил.
Слушая этот разговор, у Бонзо загорелись глаза. Он еще не отошел от отказа ехать в главном лимузине и, проезжая возле фонаря, сказал водителю:
— Мэтти, я знаю, у тебя есть оружие. Разряди его и дай мне.
Мэтти проверил «Беретту» и передал Бонэму.
— Окей, — сказал Джон. — Догони их лимузин.
Когда две машины поравнялись, Бонзо проговорил губами Мику: «Приспусти окно». Мик улыбнулся, с радостью выполнив просьбу. Когда окна были открыты, Бонзо вытащил пистолет нацелился в них.
— Я научу вас, козлов, как кидать меня.
И хотя я знал, что пистолет не заряжен, вид направленного на тебя оружия всё равно заставил понервничать. В другом лимузине с ума сошли от страха, послышались вопли. Мик, Ронни и Джимми кинулись на пол. Их водитель нажал на газ и проскочил на два красных светофора, убеждённый, что из-за Бонэма станет убийцей.
В клубе Бонзо объяснил, что разыграл их, но остальные от злости ничего смешного в этом не увидели.
Один из вечеров в Нью-Йорке выдался особенно морозным, и Роберт ворчал по поводу погоды.
— Кто планировал этот хренов тур? — бурчал он, глядя на меня. — Что случилось с летними турами? В Сибири и то, наверно, теплее.
— А что, — ответил Бонзо. — Давайте вернёмся в Лос-Анджелес. Будем играть в бильярд и бухать. Или даже лучше, забудьте бильярд. Просто проторчим целый день в «Рэйнбоу», а вечером вернёмся в Нью-Йорк.
С личным самолётом всё возможно. Кроме топлива, никаких расходов. И мы могли пить прямо на борту.
Группа поручила мне сразу после следующего концерта организовать вылет в Лос-Анджелес. Я устроил, чтобы лимузины напрямую из концертного зала отправились в аэропорт, где нас будет ждать самолёт. Нам требовался лишь полицейский эскорт с сиренами и мигалками, чтобы побыстрее добраться до аэропорта.
Но возникла одна трудность. Один из сотрудников службы безопасности, назовём его Кенни, сообщил мне, что не смог организовать эскорт:
— Я делаю всё возможное, Ричард, но копы говорят, что лимузины должны проехать через туннель Линкольна, выход из которого находится под юрисдикцией другого округа. И сопровождать выезд из туннеля должен другой эскорт Мне кажется, это не сработает.
Led Zeppelin не привыкли, когда им говорят «нет». Кому-то они могут показаться высокомерными, если что-либо мешало им получить желаемое. Я уже слышал, как Бонзо кричит в ярости: «Ты облажался, Коул!».
И я велел Кенни продолжать попытки:
— Посмотрим, что ты можешь сделать. Если нужны деньги, чтобы они передумали, мы заплатим.
Во время концерта Кенни подошёл ко мне вместе с полицейским.
— Ричард, знакомься, это — Алан. Он вас будет сопровождать.
Потом Кенни отвёл меня в сторону.
— Алан хочет триста долларов.
— Без проблем, — шепнул я. — Как тебе удалось?
— Вообще-то, — ответил Кенни. — Алан сегодня отдыхает. Он «взял» машину со стоянки и хочет провезти вас через тоннель до аэропорта за тайную плату — триста долларов.
— Оно того стоит. Прежде всего, это сохранит мою работу.
Группа смеялась всю дорогу в аэропорт.
— Мне нравится так ездить, — сказал Джимми. — Как думаешь, коп понимает, что мог получить тысячу долларов, если бы попросил?
Тур по Америке 1975 года ознаменовался тем, что впервые в нашем обиходе закрепился героин. И хотя преобладал алкоголь и кокаин, я часто поддерживал новое пристрастие, и периодически Джимми, Роберт и Бонзо присоединялись ко мне. Я впервые видел, как они употребляют героин. Но поскольку мы не гастролировали с 1973 года, они могли нюхать его многие месяцы и годы без моего ведома. Никто не использовал иголки, короче, никто из нас досконально не подсел на него, хотя я и не уверен насчёт себя. Мне определённо нравилось ощущение после понюшки, и я считал, могу продержаться несколько дней без ломки.
В глубине души мы понимали, что играем на грани. Но цеппелины вели себя как подростки, гоняющие на мотоцикле без шлема. Мы считали себя непогрешимыми, думали, что никто не посмеет скинуть нас с трона.
Питер же понимал всё лучше нас, даже если мы просто экспериментировали. Как-то Питер застал меня, готовящимся вынюхать героин, и мгновенно пришёл в ярость.
— Ты, блядь, псих, если пользуешь это дерьмо, — сказал он и заставил меня высыпать порошок в туалет.
Я так и сделал, просто чтобы успокоить его. Позже я купил ещё героина.
Перед отлётом из Нью-Йорка случилось кое-что, из-за чего отношение группы к прессе упало до минимального уровня. Бонзо спокойно читал газету у себя в номере, когда один из роуди показал ему результаты музыкального опроса читателей «Плэйбоя». Журнал поставил Карен Карпентер перед Бонзо.
— Боже мой, нет! — взвыл Бонэм. — Карен Карпентер! Карен Карпентер!
Он нервно мерил шагами номер, схватил пепельницу и швырнул её об стену.
— Не могу поверить! Я сдаюсь! Если Карен Карпентер — лучшая барабанщица, я выбрал неправильный бизнес! Лучше водить такси! Кто-нибудь помогите мне, пожалуйста!
Мы все испытывали тревогу перед тем, что ещё напишет пресса. Когда мы прознали, что «Роллинг Стоун» собирается прислать на оставшуюся часть гастролей одного из журналистов, Камерона Кроу, то не знали, чего ожидать. И когда мы его встретили, то подумали: «Господи, он совсем молодой». Но едва он пообщался с музыкантами, все его зауважали. Нас удивило его знание рок-н-ролла в целом и музыки Led
