его прах в Париж и захоронил на Монмартрском кладбище. Русский гений лежит неподалеку от великого французского танцовщика Вестриса… Да мало ли великих на Монмартрском кладбище! В свое время список знаменитостей, которых он хотел бы посетить и повидать в Париже, дал в своем воображаемом парижском «отчете о виденном» русский поэт Дмитриев:
Ваш собственный перечень после визита на Северное кладбище будет не менее внушительным. Они ведь почти все здесь, эти знаменитости, перечисленные Дмитриевым…
Вернувшись на бульвар Клиши и продолжив свою прогулку (к востоку), мы минут через пять выйдем на знаменитую плас Пигаль. Здесь в доме № 11 были некогда ателье Изабель и Пюви де Шаванна, а в доме № 9 размещалось кафе «Новые Афины» (La Nouvelle Athиnes), которое после 1876 года облюбовали художники Мане и Дега, а также их друзья-художники Ренуар, Писсарро, писатели Вильер и Дюранти де Лиль-Адам. С 1866-го по 1876-й они сидели чаще на улице Клиши в кафе «Гербуа» – и Мане, и Моне, и Ренуар, и Сислей, и Сезанн, и Писсарро, и Дега, и Надар. Их тогда называли еще не «импрессионистами», а «Батиньольской группой». В «Новых Афинах» за Мане, Дега и их друзьями был закреплен свой стол. Дега обессмертил этот интерьер в своем «Абсенте» (ныне полотно в Музее д'Орсэ). Что же до названия «Новые Афины», то оно закрепилось позднее за кварталом, выросшим южнее площади Пигаль. Не вижу, впрочем, что может помешать нам туда прогуляться…
К ЮГУ ОТ ПЛОЩАДИ ПИГАЛЬ
Немалую лепту в прославление развеселого бульвара Клиши и плас Пигаль внес знаменитый американский романист Генри Миллер. Но и без него перед войной за площадью закрепилась сомнительная слава плацдарма деятельности женщин легкого поведения и их малосимпатичных эксплуататоров-сутенеров. Кстати, совсем недавно в здешнем кафе «Малибран» парижская полиция обнаружила настоящее гнездо поставщиков живого товара из волжского города Казань. Ну а в былых кабаре и кафе, где спорили некогда об искусстве знаменитые художники Франции, нынче какие-то унылые типы упорно ждут появления стриптизерши.
В начале улицы Пигаль тоже идут подряд маленькие бары, где в полутьме сидят в ожидании клиентов разодетые в пух и прах или полураздетые, намазанные, обманчиво прекрасные и безобманно опасные представительницы древнейшей профессии. По вечерам группы туристов из крошечных немецких, итальянских или финских городков заглядывают в эти бары, глуповато шутят и громко, но как- то смущенно хохочут. Обитатели квартала ускоряют шаг и проходят, не глядя по сторонам. Но в дневное время квартал преображается. Несмотря на безжалостную новую застройку, здесь много еще сохранилось укромных, чарующих уголков, частных улочек, называемых в Париже виллами («вилла»), и еще жива память о многочисленных артистах, художниках, писателях и композиторах, живших здесь. Впрочем, и память о бедных девушках, торговавших своей красотой, которые обитали здесь, по соседству, и даже получили прозвище от названия здешней церкви, – память о них жива тоже.
В общем, в утренние и дневные часы, отправляясь к югу от площади Пигаль по улице, носящей то же, что и площадь, имя вполне барочного и даже отчасти классического французского скульптора XVIII века Жан-Батиста Пигаля, легко забыть о сомнительных вечерних соблазнах этой улицы. Особенно если, скажем, сразу заглянуть влево – на рю Виктор-Массе. Это здесь было открыто в начале 80-х годов самое первое монмартрское кабаре – «Черный кот», где пел знаменитый Аристид Брюан. Он пел о невзгодах Монмартра и высмеивал богатых (кого ж еще высмеивать богемному артисту, даже разбогатевшему?). Его силуэт с гитарой в черном плаще и красном шарфе увековечил Тулуз-Лотрек.
После войны в доме № 15 по улице Виктор-Массе открылся русский ресторан «1000 и одна ночь». В начале 90-х годов XIX века в доме № 18 размещалось ателье Боннара, а в живописном доме № 15 – ателье Тулуз-Лотрека. Номером двадцать обозначена группа домов на частной подъездной дороге – сите Мальзерб. А в доме № 37 было ателье Дега… Частные виллы и подъезды к ним, тишина, замкнутость – совсем другой мир и другой век…
Собственно, и на самой рю Пигаль немало великих теней былого. В здешних особнячках XVIII века охотно селились в XIX веке и писатели и художники. В доме № 60 жил Бодлер, в доме № 55 – Гюго, в доме № 28 – Боннар, в доме № 16 – Жорж Санд с Фредериком Шопеном, а в очаровательном уголке, носящем название сите Пигаль, жил некоторое время, незадолго до своего самоубийства, бедняга Ван Гог.
На углу улицы Пигаль и улицы Нотр-Дам-де-Лорет, а также на перекрестке улиц Шапталь и Фонтен всякий любопытный турист испытает вполне объяснимую раздвоенность и даже растроенность, не зная, куда лучше свернуть. Направо на улице, носящей имя наполеоновского архитектора Фонтена, жили некогда Тулуз- Лотрек и Андре Бретон, а также размещалась столь знаменитая в конце прошлого века академия живописи Жулиан, где среди прочих училась Мария Башкирцева.
В этом уголке Парижа процветали множество театров и прославленный мюзик-холл. На улице Шапталь тоже находились знаменитые театры, жили художники, сюда приходил работать к издателю Ван Гог…
На улице Пигаль помещались и знаменитые русские кабаки, которых между войнами было в Париже великое множество: в доме № 54 на Пигаль находилось знаменитое кабаре «Кавказский замок» (с «Кавказским погребком»), в доме № 59 – «Флореско», а в доме № 63 – «Яр». На улице Фонтен открыт был кабак «Омар Хайям», где играл на гитаре Саша Масальский.
Повернем влево и пойдем к югу по улице Нотр-Дам-де-Лорет. Поначалу нам будут попадаться не только отдыхающие поутру ночные заведения, но и старые почтенные дома, в одном из которых (в доме № 56) родился Гоген, в другом, в соседнем, располагалась мастерская Делакруа еще до того, как он переехал на левый берег, на прелестную Фюрстенбергскую площадь. Мы выйдем на площадь Сен-Жорж, украшенную статуей художника-графика Гаварни и двумя великолепными особняками. В первом из них, во дворце Тьера, ныне размещаются музей и библиотека Тьера, посвященные наполеоновской эпохе, а второй – дворец Пайва, построенный в 1840 году архитектором Рено, – считается истинным шедевром неоренессансной архитектуры.
Следуя дальше к югу по улице Нотр-Дам-де-Лорет, мы и выйдем к церкви Нотр-Дам-де-Лорет, построенной в 1836 году. Образцом для архитектора Ипполита Леба здесь явно служили итальянские базилики, и в частности знаменитая Санта-Мария-Маджиоре. На фасаде церкви – скульптуры, впрочем, вполне современные по стилю, изнутри же церковь богато украшена произведениями религиозного искусства времен Июльской монархии. Одним из мастеров, работавших над здешними полотнами и росписями, был лионский художник Виктор Орсель, глава архаичной религиозной школы живописи, вдохновлявшейся ранними, дорафаэлевскими шедеврами. Во времена Коммуны местный викарий аббат Сабатье был заперт коммунарами в церкви, а потом зверски убит. Что же до названия Лорет (а церкви с таким названием вы найдете повсюду на земном шаре), то это название итальянского городка Лорето в провинции Аскона. В XV веке там родилось поверье, что одна из церквей городка – это и есть дом
