NIRVANA: Правдивая история

Ширился лексикон гранжа, в основном благодаря воспаленному воображению хроникера от саб-попа Меган Джаспер: «махать плавниками» (говорить по телефону), «связан И околдован» (никуда не поехал на выходные), «ушлепок» (неинтересный человек), «штаны с приветом» (старые порванные джинсы), «жесткач» (неприятность), «в дрова» (выпивка) и «в десятку!» (еще кто-то из твоих приятелей подписал контракт с крупным лейблом).

– Я черкнула несколько слов, пока болтала с одним таким настырным журналюгой, – вспоминает Джаспер. – Убойная хохма. Было смешно уже в 1990 году – и по-прежнему смешно через полтора года. Хотя процесс замедлился. Помню, как ребята Тэда приходили в офис и использовали слово гранж только в шутку. Курт говорил: «Уж на следующую-то запись у нас все рассчитано. Это будет чисто конкретный гранж!» И все смеялись как над самой смешной шуткой в их жизни. Помню, что думала тогда: «Вся эта хрень подошла к концу. Надеюсь, это уже апофеоз». Но нет.

Второй «взрыв» гранжа случился в ту секунду, когда «Nevermind» в начале 1992 года взобрался на вершину чарта «Биллборда». Можно было физически ощутить, как потели тысячи «волосатых металлических [софт-роковых] групп», лихорадочно натягивая новенькие кеды от «Конверс» и «рубашки лесорубов» по сотне долларов и мчась на самолет из Лос-Анджелеса в Сиэтл.

– В какой степени успех «Nirvana» превзошел ваши ожидания?

– Безумие началось в январе 1992 года: альбом стал первым в чарте, а мы выступали в субботнем вечернем прямом эфире. Тогда я и понял, что это уже клиника. В прошлом году мы ездили в Европу и играли на главной сцене Редингского фестиваля, и уже тогда я подумал, что все это сумасшествие – но мы были в одной платежной ведомости с «Sonic Youth» и «Dinosaur Jr», хедлайнером выступал Игги Поп, а мы играли в полдень. Я не знал, что все это означает. Я просто думал: надо же, все они просто спятили.Но потом я вернулся домой, наш альбом стал золотым, мы попали в SNL, и тут я понял: нет, вот только теперь это безумие. Но до поры до времени все казалось довольно естественным, потому что не играли же мы на стадионах – мы по-прежнему выступали там, где было не больше 2000 человек. Мы еще не доросли до фестивалей типа «Монстры рока» и уровня «через четыре секунды толпа впадет в неистовство». Музыка оставалась той же самой - такими же были и люди. Когда мы играли на тех концертах, никто из наших зрителей не напоминал завсегдатаев «Mонстров рока» – просто любителей «Nirvana» становилось больше.

Но тут я начал замечать, что мной стали играть в тяни-толкай. Меня вытягивали на интервью, в гримерку, выталкивали на сцену. И тут я подумал, что творится что-то странное. Не то чтобы меня это как-то задевало, но порой я отговаривался от интервью тем, что мне надо отлить, а когда меня спрашивали, чего это я такой нервный и подавленный, я иногда просто в ярость приходил. Я воспрял духом, но притом и очень устал. Подумай только, ведь я был в группе всего три с половиной года, и все произошло в такой короткий отрезок времени. Очень неожиданно.

– Все трое участников оказались не готовы к тому, что случилось в итоге …

– Да уж, нас застали врасплох. У нас никогда не было всемирных карьерных амбиций, потому что сама наша музыка совершенно не такая, чтобы мы вдруг стали лучшей группой мира. Она такая же, как у «Scream», у «Mission Impossible», у «Dain Bramage». Я пришел в «Nirvana» ровно потому же, почему пришел в «Scream», и тут-то все и прокалываются, если у них сумасшедшие амбиции и ожидания. Если музыки недостаточно самой по себе, то не надо ею заниматься. Когда я работал в мебельном супермаркете, то играл только по выходным, и это был настоящий праздник; эти выходные для меня значили очень и очень много.

– Ты все еще так считаешь?

– Да, так и оно и осталось. Сейчас многое по-другому, но я играю по тем же причинам. Я никак не могу, чтобы инструмент лежал рядом и покрывался пылью, никак. Это слишком большая часть моей жизни. Самый шокирующий вопрос для меня – что бы я делал, если бы не было музыки? А я ничем, кроме музыки, u не интересуюсь. И вся «Nirvana» такая же. Даже во время всего этого безумия я предпочел бы оставаться с ними, чем заниматься чем-то другим.

Интервью журналиста «Моджо» Стиви Чика с Дэйвом Гролом, 2005 год

9 января 1992 года «Nirvana» прибыла в Нью-Йорк на репетиции программы «В субботу вечером». Это был важный этап. Вечернее комедийное шоу было – и остается – серьезным мероприятием, поскольку оказывает значительное влияние на американскую поп-культуру. Иначе с чего бы его звезды Эдди Мерфи, Чеви Чейз и Дэн Экройд сделали такую долгую и славную (в отдельных случаях – слишком долгую и славную) кинокарьеру.

– Видеть «Nirvana» в этом шоу было невероятно странно,восклицает Джонатан Поунмэн. – Словно бы с экрана сказали: «Привет, Средний Запад!» Они уже считались великими, но теперь у группы должны были появиться орды новых поклонников – просто потому, что программа «В субботу вечером» рассматривалась как источник всего модного.

– Я тогда увлекалась Киану Ривзом, – смеется Кэрри Монтгомери. – Он часто бывал на концертах «Nirvana», и Курт потом звонил мне и говорил: «Угадай, кто к нам приходил?» И вот в качестве рождественского подарка – за то, что я ему что-то там постирала, – Курт взял меня с собой на «В субботу вечером», чтобы я увидела Киану, потому что предполагалось, что он будет вести шоу. Мы летели с Венди [Курт заплатил за обеих]. Она до того ни разу не летала, так что мы полетели одним рейсом и жили в одном номере. Но Киану так и не появился.

10 января «Nirvana» записала живой концерт из девяти песен для альтернативного рок-шоу MTV «120 минут». Присутствовали Кортни, Венди, а также мама и сестра Дэйва; кроме того, явился и кое-кто из прессы. В тот раз многие в «Nirvana» увидели Венди впервые – и не уставая поздравляли Курта с тем, какая у него «крутая мамочка», что, разумеется, раздражало певца.

Модный журнал для девочек «Сэсси», связанный с «Riot Grrrl», предложил запечатлеть Курта и Кортни на обложке в качестве своего- рода образца настоящей любви, и пара согласилась.

«Курт и Кортни сидят на дереве и Ц-Е-Л-У-Ю- Т-С-Я» – гласил заголовок неглупой статьи Кристины Келли. Журнал был намного круче, чем всякие «Роллинг стоун» и «Нью-Йорк таймс» – просьбы об интервью от этих изданий Куртни отвергли на том основании, что сейчас находятся вне зоны доступа.

В «Сэсси» довольно много места отводилось музыке, в частности таким группам из Олимпии, как «Bratmobile», «Bikini Kill» и «Nation of Ulysses» – а «Роллинг стоун» эти коллективы игнорировал. В отличие от 99 % рок-журналов, этот привлекал в качестве целевой аудитории и женщин, что особенно нравилось Курту.

– «Сэсси» был первым хорошим журналом для девушек-подростков, – поясняет Дженет Биллиг. – Он был круче, чем «17» или «Космо-герл». Здесь говорили с девушками как со взрослыми, а к музыке подходили со всей увлеченностью. Интервью устроила я – мы с Кристиной дружили, И В то время я была ответственной за связи с общественностью. Изначально интервью готовилось не для обложки, но раз уж оно было связано с «Nirvana», то на обложку так и просилось. Курту очень понравился журнал. В противном случае он бы не согласился на интервью и фотосессию. «Сэсси» нравился всем: умный, с изюминкой и адресованный любителям музыки.

Потом группа вернулась в репетиционную студию, чтобы пробежаться по песням, которые предназначались для SNL – «Smells Like Teen Spirit» и «Territorial Pissings». Ни продюсеры шоу, ни менеджеры «Nirvana» не желали, чтобы прозвучала вторая композиция, но группе было все равно. Также музыканты отказались репетировать свой классический разгром инструментов, чем остались недовольны сотрудники шоу – они предпочитали, чтобы все было проработано заранее; это удобно для оператора, но предает саму идею рок-музыки как спонтанного действа.