так называемый лидер, лидер молнии.
Вероятно, это высокоэнергичная космическая, частика, пронзающая грозовую атмосферу, дробящая молекулы и атомы, творящая ионизированные каналы, в которые хлынет затем молниевый электропоток.
Лидер — проект молнии, лидер — ее строитель, он же — главнейшая часть молнии, молния — его хвост. Однако лидер остается незамеченным.
ОТ ФАРАДЕЯ — ДО ФАРАДЕЯ
Я вижу перед собой воду, прекрасную, голубую сверкающую воду. Но только на короткое время, потом она появляется где-то в другом месте, исчезает, опять приближается ко мне, издеваясь над умирающим… Нарушается способность определения и восприятия расстояний, глаза больше не видят. Нежные спокойные очертания холмов расплываются в тумане мелкого несущегося песка пустыни, увеличиваются, грозят исчезнуть — проходив совсем немного времени, и этот таинственный мираж пропадает, все вновь принимает свой прежний вид. Фантастический великан растворяется в воздухе, превращается в маленький камень; козы, овцы оказываются кучками засохшей глины.
Вильгельм Кениг
Мы простимся с ним на этой цитате, содержащей ценное предостережение: не увлекаться миражами, беречь ясность ума, но не до такой, впрочем, степени, чтобы самое действительность принимать за мираж, коли это удобно или выгодно,
Никто не оспаривает того, что багдадская находка — аовсс не мираж.
Следовательно, когда-то на берегах Хиддекеля обитал свой царь физики — древний Майкл Фарадей, знавший об электричестве ровно столько же; практически это и есть наш современный уровень знания, не так ли?
Ну уж, конечно же не так!
Но как же?
Тут на автора начинают уже обижаться:
— Заладил: Фарадей, Фарадей! Обыкновенное случайное изобретение, о котором потом позабыли. Радио и телефон — и то изобретали не по разу. ' А сколько изобретений погибло вместе с тем же, например, Архимедом — сызнова пришлось изобретать!
Гм… Значит, так: вавилонский ювелир закручинился, грубо, подумал, работаю, заказчики жалобы пишут, сяду-ка изобрету гальванотехнику! Изобрел, применил, вавилонянки в очередь стоят золотить свои брошки, но тут на грех являются касситские, ассирийские, эламитские или персидские солдаты, грабят и убивают, начиная, конечно, с этого ювелира… Через некоторое время кто-то другой призадумался: чего же я цепочку-то вручную золочу?! И приходит Александр Македонский с греко-македонской солдатней, опять кто-нибудь садись — изобретай…
Вот какой умный народ жил в этом Вавилоне. Не то, что в Европе, которой на один-единственный случай изобретения электролиза понадобилось почти две с половиной тысячи лет — от Фалеса Милетского до Фарадея.
А вся история Вавилонского царства — на тысячу лет короче.
Первые полтора тысячелетия знакомства с янтарем и магнитом ушли у европейцев на игры и забавы и на размышления о природе этих любопытных вещиц. ''Припоминают, что Фалес предположил, что душа есть нечто движущееся, если он действительно говорит, что камень имеет душу, потому что он двигает железо, — свидетельствует Аристотель. Через 800 лет после Фалеса и через 300 — после Аристотеля автор поэмы 'О природе вещей' Тит Лукреций Кар скажет примерно так: магнит и янтарь действуют на окружающую среду, как насос, создавая невидимое течение, которое и подносит к ним притягиваемые предметы.
К IX веку нашей эры изобрели или импортировали из Китая компас.
Наука в средние века или молчала, или действовала подпольно, принимая иногда причудливые обличья. Ее проявления способны поставить нас перед вопросами, на которые отвечать нелегко. Вот пример:
8 августа 1269 года произошло событие в истории европейской физики, одинаково и крупное, и таинственное. Случай для любителей детективов!..
Внешне ничего примечательного: Пьер Перегрин де Марикур пишет письмо приятелю насчет того, как, используя магниты, построить вечный двигатель. Письмо благополучно дошло до адресата, сохранилось и три века спустя прославило имя автора.
Насчет вечного двигателя Перегрин, конечно, промахнулся. Но откуда он взял такую уйму сведений о свойствах магнита, как мог сделать столько блистательных наблюдений, поставить столько остроумных опытов?
Что известно нам о Перегрине де Марикуре?
Французский дворянин. Письмо, которое позднее сделалось известным под названием 'Трактат о магнитах', написано в военном лагере Карла Анжуйского, осаждавшего город Лючеру.
Это все, что мы знаем. Но кое о чем можем еще догадаться.
Перегрин — не имя. Перегрин — это прозвище, знакомое нам в варианте пилигрим. Паломник. Странник. Путешественник по святым местам.
В ту эпоху крестовых походов было пруд пруди этих странников. Вооруженные армии шли на Ближний Восток освобождать гроб господень, и каждый крестоносец тоже был пилигрим, как любой штатский.
Чтобы это сделалось даже прозвищем, требовалось, наверное, быть пилигримом выдающимся. Чем именно де Марикур отличался от многотысячной массы, не знаем. По времени он мог быть участником VII крестового похода. И странствовал, наверное, очень часто — или очень подолгу. Когда ж, в таком случае, он ставил опыты, производил наблюдения? А ведь 'Трактат о магнитах' составлял колоссальную ценность и дал мощный толчок дальнейшему развитию науки, которое пошло на его базе.
Коли это даже совмещалось со странствиями, трудновато все-таки поверить, что Перегрин до всего дошел своим умом в одиночку. Тогда на это должны были оказаться способны еще древние греки, умы которых были тоже заняты магнитом, а жизнь была менее хлопотной.
Ясно, что Перегрину кто-то предшествовал, что-то предшествовало, но кто и что?
Ключ к ответу, может быть, скрыт тоже в его прозвище, означающем пилигрим.
Об истории тамплиеров очень много почему-то в последние годы было написано и напечатано; пусть она от этого не сделалась понятнее, нам хоть нет надобности вдаваться в детали, обойдемся главнейшими штрихами. Осенью 1307 года король Франции Филипп Красивый распорядился арестовать всех руководителей и рыцарей ордена тамплиеров, находившихся на территория страны! Против них был начат инквизиционный процесс по обвинению в кощунственной ереси, занятиях магией и колдовством; длился он примерно три года, после чего осужденные были сожжены, а имущество ордена перешло в королевскую казну.
Этим последним — корыстью — чаще всего объясняют причину затеи Филиппа Красивого. Что до самих обвинений, заметна разноголосица — от полного признания их истинности до безоговорочного отрицания.
Такие споры для нас особого значения уже не имеют. Но трудновато все-таки отрицать, что тамплиеры, как никто, вольготно чувствовали себя в лоне церкви, располагали собственной обрядностью, иногда и рискованной. Пожалуй, они составляли что-то вроде обособленной секты внутри католицизма, чему способствовала строгая централизация ордена и его огромное могущество.
Внутри этой секты, похоже, существовали скрытые противоборствующие течения, ее идеология не успела окончательно сформироваться — помешали папа и король.
Кто же такие были эти тамплиеры, какова могла быть истинная их история? Тамплиеры, иначе храмовники, — рыцарский орден, возникший примерно в 1118 году в завоеванном участниками I крестового
