острейшую необходимость в новых идолах. И, как это бывает, дефицит пророков в своем отечестве понуждал нацию импортировать иноземных властителей дум и душ.
Пока Америка готовилась к приему музыкантов из Англии, Брайан Эпштейн решил закрепить их европейский успех, организовав гастроли во Франции. Эта новая поездка, где «Битлз» ожидал самый большой зал в Париже «Олимпия», радовала.
Гастроли, однако, начались прескверно. Перед выходом из самолета битлзы расправили плечи, прихорошились, нацепили на лица очаровательные улыбки и приготовились поднять руки для приветствий, но... им помахала только стюардесса. В здании аэропорта группу встречали 40 репортеров — и ни одного поклонника.
На первом концерте было еще хуже. Успех выпал на долю любимицы парижан Сильвии Вартан и американца Трини Лопеза, которые выступали с «Битлз» в одной программе. А битлзы допустили тактическую ошибку. Публика ждала рок-н-ролла и шоу, а они пели баллады. И только в самом конце выступления, когда они спели «Twist And Shout», в зале раздалось «Бис!». Но было уже поздно.
На следующий день газеты холодно отметили, что знаменитая ливерпульская четверка не имела никакого успеха у французов. Газета «Франс суар», в частности, писала, что у этих запоздавших на целое поколение «зазу» (Так во Франции называли стиляг послевоенных лет) успеха не могло и быть и что Англия, возможно, и нуждается в той встряске, которую дали эти парни традиционно уравновешенной стране, но парижская аудитория их не воспримет. И хотя «Фигаро» и «Юманите» поместили положительные отзывы, остальной газетный хор углублял яму, в которую этих заезжих знаменитостей предполагала закопать «Франс суар».
И Брайан Эпштейн в полном блеске развернул свой талант бизнесмена и организатора. Вместе со своим помощником и пресс-агентом группы Дереком Тэйлором он устроил несколько обедов и ужинов с дорогими винами и изысканными закусками для антрепренеров и репортеров светской хроники, представив им битлзов во всем блеске их остроумия и очарования, дал рекламу на радио и телевидении, снабдил бесплатными билетами немногочисленных поклонников группы. И... Париж пал. К концу гастролей билеты на концерты группы достать было невозможно, а «Олимпию» окружала толпа восторженной молодежи и сотня жандармов.
Брайан считал, что теперь настало время штурмовать Америку. Но «Битлз» потеряли первоначальный энтузиазм. Париж их кое-чему научил. Тем не менее контракт был заключен и нужно было ехать.
Как их там встретят? Они волновались. Пол Маккартни твердил: «У них там есть все. Что можем дать им мы?» Конечно, битлзы рисковали, хотя летели не с пустыми руками: их творческий багаж весил уже немало. И все же полной уверенности в успехе не было даже у Джона.
В это время английские агенты по организации гастролей битлзов в Америке делали все возможное, чтобы обеспечить им триумфальный приезд. Один из них, не надеясь особенно на американских промоутеров и антрепренеров, снял две радиостанции, и они в течение нескольких часов регулярно, через каждые 15 минут, сообщали, что каждый, кто явится в аэропорт встречать английских музыкантов, получит бесплатно футболку с портретами группы и специальный «Набор „Битлз'», подготовленный компанией «Кэпитл рекордз». В наборе были парик а ля «Битлз», фотокарточка с автографами и значок с надписью «Я люблю „Битлз'».
ОТКРЫТИЕ АМЕРИКИ
7 февраля 1964 года битлзы впервые отправлялись за океан. В лондонском аэропорту Хитроу их провожала тысяча поклонников. Четверо музыкантов, Синтия Леннон, Брайан Эпштейн, Нил Аспинол, Мал Эванс, Дерек Тэйлор, множество журналистов, в том числе Морин Клив из лондонской «Ивнинг стандард» и Джордж Харрисон из «Ливерпульского эхо», заполнили салоны самолета американской авиакомпании «Пан-Америкэн». Тут же был фотограф Дезо Хоффман.
Брайана осаждали бизнесмены, желающие заполучить клеймо «Битлз» на свои товары. Они надеялись, что на высоте 30 тысяч футов он будет сговорчивее.
В самолете летел еще один человек, который впоследствии сыграл определенную роль в творческой жизни группы. Это был двадцатидвухлетний американский продюсер, миллионер и выдающаяся фигура в мире рок-н-ролла, мастер искусства оркестровки и создатель так называемого «звукового вала» Фил Спектор.
Пол Маккартни накрепко пристегнулся ремнями к креслу и не вставал в течение всего полета. Все, кто был в салоне с музыкантами, помогали им подписывать многочисленные открытки и фотографии, предназначенные для фанатов в качестве сувениров.
Приближение самолета к американскому континенту комментировали по радио: «Сейчас 6 часов 30 минут по битлзовскому времени. Они летят над Атлантическим океаном. Температура 32 градуса по „Битлз'».
Когда самолет приземлился в нью-йоркском аэропорту имени Кеннеди, там собралось невиданное количество подростков. Как сообщали потом журналисты, всего встречающих было 7000 человек. Такого скопища людей битлзы не наблюдали даже на родине. Невообразимый шум заглушал рев моторов. Девушки, юноши, взрослые мужчины и женщины, репортеры, полиция... Молодежь ожидала новых идолов, репортеры — сенсаций, полиция — происшествий. Ожидания сбылись наполовину: происшествий практически не было, но ажиотаж был необыкновенный. Как заявила администрация аэропорта, в Америке еще никого так не встречали — ни президентов, ни королей. Вместе с «Битлз» в самолете прилетел знаменитый эстрадный певец и недавний кумир американцев Эдди Фишер, но его даже не заметили.
Фоторепортеры снимали каждый шаг ливерпульской четверки. Устроители гастролей преподносили всем присутствующим сувениры, подготовленные «Кэпитл рекорде». Получили по «Набору „Битлз'» и сами музыканты, к неописуемому восторгу толпы.
Обязательная пресс-конференция здесь же в аэропорту дала обильную пищу двум сотням журналистов. Битлы почувствовали себя в родной стихии и резвились, как хотели.
На этой пресс-конференции «Битлз» поразили всех своей манерой держаться. Они совсем не были похожи на звезд рок-н-ролла. Все четверо было спокойными, интеллигентными, остроумными и изысканно вежливыми. Однако поражало в них не только это. Обычно все знаменитости, купаясь в славе и зная свою власть над толпой, кокетничали и заигрывали с поклонниками, стараясь показать, что они, мол, такие же, как все смертные.
Битлзы же все время держали дистанцию. Они были веселы, доброжелательны, но не шли на контакт, оставались непонятными и независимыми. Они как будто замкнулись в своем таинственном мире и никого туда не допускали. Такая позиция мучительно интриговала и притягивала окружающих. Репортеры
