электронный мозг.
— Мэрфи, мы всегда были с тобой друзьями. Сделай то, о чем я прошу, ради меня: разделайся с ними, — попросила Льюис и, протянув руку, погладила своего верного напарника по щеке.
Глаза ее тосковали и молили.
— Я обещаю, — твердо сказал Мэрфи.
— Мэрфи… — она не успела договорить. Глаза закрылись, голова запрокинулась. Лицо стало спокойным и умиротворенным — боль навсегда ушла из Энн.
— Полицейский умер, — сказал Мэрфи и склонил перед Льюис голову.
Он не чувствовал боли, но что-то непонятное творилось в его электронном мозгу.
В его памяти с неимоверной быстротой, путаясь в хронологической последовательности, проносились эпизоды из прошлого, связанные с Льюис.
— Привет. Меня зовут Льюис. А у вас есть имя? Ее лицо ему кажется ужасно знакомым, но он никак не может вспомнить, где они уже могли встречаться.
— Чем я могу быть полезен вам, офицер Льюис? Она оглядывается по сторонам, затем неожиданно наклоняется к самому его лицу:
— Мэрфи, ведь это ты? Ты действительно не помнишь меня?
Их машины одна за другой мчатся по центральной улице города. На окраине они резко тормозят и сразу же попадают под перекрестный огонь.
Мэрфи бросается к машине Льюис, и пока та выскакивает из нее и прячется за ближайшим деревом, ведет беспрерывный огонь.
Преступники, видя, что их выстрелы не наносят роботу-полицейскому никакого вреда, пытаются скрыться, но это удается далеко не всем.
Автоматные очереди настигают их и обжигают спины, ноги, руки.
Когда все утихает, Льюис подходит к нему и кладет руку на плечо:
— Спасибо тебе, Мэрфи. Без тебя мне было бы чертовски трудно.
В это время один из преступников неожиданно поднимается с земли и быстро направляет ствол автомата в их сторону. Мэрфи толкает Льюис, она падает на дорогу. Пули плющатся о металл, робот полицейский спокойно вытягивает вперед руку и стреляет. Пули прошивают преступника насквозь, он дико кричит и валится на асфальт, корчась от боли.
— Фу, какой ты грубый кавалер, — говорит Льюис и весело смеется.
— Этот парень будет твоим новым напарником, Льюис. Мэрфи, познакомься с Льюис.
Она протягивает ему свою маленькую руку, и он с готовностью пожимает ее.
— Очень приятно познакомиться, Мэрфи, — на лице Льюис нежная улыбка.
— Отличная работа, — говорит он и кивает головой в сторону какого-то человека, который лежит у стены.
— Спасибо, — смущается немного она.
— Ты сошел с ума! Мы же потеряем его! — кричит Льюис, все время оглядываясь на заднее окно машины.
— Держись покрепче! — он резко тормозит и разворачивает машину на сто восемьдесят градусов. Они мчатся навстречу автомобилю с грабителем.
— Ты что, мы же разобьемся! Сумасшедший!
Не доезжая нескольких метров друг до друга, машины почти одновременно тормозят.
— Ну, у тебя и выдержка! — говорит Льюис.
— Это у него нервы ни к черту, — не соглашается Мэрфи.
Небольшая комната. Полумрак. Льюис опускает с кровати ноги и, немного волнуясь, говорит:
— Мне бы очень не хотелось, чтобы то, что произошло сейчас, было просто случайностью.
— Я тоже не хочу этого.
— И даже если ничего больше не повторится, мы будем вспоминать об этой встрече всю оставшуюся жизнь, правда?
— Да.
— Нет, ты скажи мне серьезно.
— А я и говорю тебе серьезно.
— Поклянись.
— В чем?
— Что ты никогда не забудешь эту ночь.
— Клянусь.
— Нет, не так.
— А как?
— Повторяй за мной: я клянусь…
— Я клянусь…
— …что никогда не забуду эту ночь.
— …что никогда не забуду эту ночь. Она прижимается щекой к его груди.
— Вот теперь точно не забудешь.
Все это время Ника, не отрываясь, смотрела на Мэрфи и Льюис. Ее маленькое сердце разрывалось от жалости и боли, слезы текли по детскому личику.
— Пошли, малышка, — Берта потянула Нику за руку. — У нас слишком мало времени.
— Ника, поторапливайся, — позвал Марено.
— Я тебя очень прошу, пошли с нами, пожалуйста, — девочка с надеждой посмотрела на Мэрфи.
— Девочка, ты сошла с ума! — в гневе закричал Марено. — Он же из полиции, он за них!
— Нет, Марено, — спокойно возразила Берта. — Теперь этот парень на нашей стороне.
Берта поняла, что все происшедшее, смерть Льюис перевернула душу Мэрфи. Сейчас она не видела в нем машину, ей было по-человечески жаль его.
— Ну, что ты делаешь, Берта? — поддержал Марено Томас. — С каких это пор принимать решения будет ребенок, несмышленая девочка?
— Ну, положим, у нас есть более несмышленые. А Ника… Ника права, — тихо сказала Берта, гладя Нику по плечу.
— О Господи! Да ты только посмотри на него! — не унимался Марено. — Он же от первого до последнего винтика принадлежит полиции!
Послышался глухой удар в дверь. Полисмены начали вышибать ее. Несколько выстрелов в замок или в петли, а потом дружный нажим — и все, дверь не выдержит, и тогда люди с оружием войдут сюда.
— Пойдем, пойдем отсюда! — закричал Сильвестр Максвелл. — У нас нет времени ссориться.
— Он прав, — сказал Мэрфи. — Мы все должны уйти.
Дверь трещала под непрерывными ударами. Через несколько минут она распахнулась, в храм ввалились полисмены с автоматами в руках. Впереди был Магдэгар. Он трясся от гнева:
— Обыскать каждый сантиметр! Выполняйте немедленно! — заорал он.
Он еще раз обвел глазами весь храм — нигде ни души.
— Черт! — такого провала он не ожидал. Оставалось ждать результатов обыска.
К нему подошел офицер с датчиком, на котором сигналила красная лампочка.
— Мы зарегистрировали, он передвигается. Датчик хорошо его ощущает, — сказал он и протянул Магдэ-гару аппарат. Тот взял его в руки, не веря глазам.
— Не может быть, не может быть… — прошептал он, глядя на датчик. И вдруг догадка осенила его. — Подземный ход! Это подземный ход! Ищите подвал!
Солдаты обнаружили в здании храма колодец. Видимо, через него и скрылись повстанцы.
Магдэгар подошел к отверстию, встал на колени и направил вниз луч мощного фонаря. Внизу не было видно ничего подозрительного, но Магдэгар не очень-то этому верил. Он подозвал к себе офицера:
— Возьмите с собой группу людей и спускайтесь вниз, — приказал он.
Без малейших колебаний пятеро здоровенных полисменов с фонарями исчезли в черной глубине.
Магдэгар терпеливо ждал.
