Воин под Андреевским флагом

начал что-то объяснять, делая руками округлые жесты и водя по сторонам черными глазами. Ушаков переминался с ноги на ногу, ожидая, когда тот кончит.

– Простите, я говорю только по-русски, – сказал он, когда граф, наконец, умолк.

– Как?! – изумился граф. – Вы же дворянин!

– Я говорю только по-русски, – с холодной выдержкой повторил Ушаков».

Итак, согласно Петрову, Федор Ушаков говорил только по-русски. А вот что пишет на этот счет доктор истории Валерий Ганичев: «…Отбирали в эту экспедицию тщательно. Федор Ушаков попросился первым: английский он знал, с французским управлялся, а итальянский, который обязали выучить, обещал познать по месту прибытия». Так кому же верить, дорогой читатель? Я не верю обоим…

Нельзя не отметить в этой длинной череде псевдоисториков и Льва Полонского из Баку, написавшего роман с поистине знаменательным названием «Чертово городище». Вот что он поведал нам о Войновиче:

«Удивительная карьера Войновича была, в общем, обычной для екатерининского века. Далматинец из Дубровника, он воспитывался в семье гордого, но обедневшего патриция. Юношей уехал Марко в чужие края. Выросший на берегу Адриатики, он с детства привык к морю и ловко управлял парусами. Его приняли на венецианскую службу. Хозяин купеческой барки был доволен Марком, обещал со временем вывести в капитаны. Но Войнович был горяч, в страстях необуздан и вскоре стал виновником кровавой драмы. Венецианский суд приговорил его к смертной казни через повешение. Марко с улыбкой выслушал приговор, послав женщинам, сидевшим в зале, воздушный поцелуй. А на рассвете вместе с арестантом-единоземцем бежал из тюрьмы. Обманув погоню, они очутились на одном из островов Мраморного моря, где стояла русская эскадра».

Откуда только Полонский взял эти глупости? Из своей головы, наверное. Что это за кровавая драма приключилась в Венеции? – Вслед за Полонским ахинею о повешении подхватывает доктор географических наук и академик И.С. Зонн в неряшливо составленной «Каспийской энциклопедии» (Москва, 2004 г.). И никакая русская эскадра в 1770 году (и никогда вообще) в Мраморном море, то есть фактически на рейде Константинополя, не стояла!

«Ушаков с лицами дипломатическими общаться умел, но перед титулом слегка робел. Не перед пулей, не перед противником, а перед громким словом: князь, граф, барон», – пишет панегирист Ганичев (правда, что-то не похоже на панегирик).

Следует отметить, что какую-то особенную досаду ушаковедов вызывает титул Марко Войновича. По этому поводу ими были придуманы небылицы, одна другой смешнее. Приведем лишь три:

1) «О фрегате «Слава» и его командире-корсаре графе Марке Войновиче при желании можно написать целый роман. Начнем с того, что в графы Российской империи его никто не производил. Просто появился в 1770 г. то ли серб, то ли черногорец Марк (Марко) Иванович Войнович и заявил, что он граф. Матушка Екатерина разбираться не стала – крайне нужно было пушечное мясо – и, присвоив чин мичмана, определила его на 66-пушечный корабль…» А.Б. Широкорад.

2) «Понравился Войнович и императрице Екатерине при посещении перед войной Севастополя. Тогда-то за устройство города и флота и пожаловала она ему графский титул. Злые языки, правда, говорили, что ахтиарский флагман просто-напросто выклянчил свое графство, подсунув императрице подложные бумажки об утерянном якобы предками фамильном титуле». В. Шигин.

3) «В 1788 г., в последнюю турецкую войну при Екатерине, контр-адмирал Войнович, родом из Черногории, за отличие представлен был к награждению – орденом св. Георгия 3-го класса. Безбородко – 22 октября 1788 г., – поднося императрице грамоту для подписания, не заметил, что впопыхах по ошибке Войнович в ней назван графом. Сей случай открыл Войновичу возможность просить государыню об утверждении в сем достоинстве. Безбородко, находя себя виновным, стал на колени, а Екатерина сказала: «Мы оба не правы, где рука, тут и голова – должны согласиться». – «Исторические рассказы и анекдоты, записанные со слов именитых людей П.Ф. Карабановым».

Перед тем как врать, эти писаки хотя бы договорились между собой!

В графы Российской империи Марко Войновича действительно никто не производил. В 1771 году Войновичи, представив свой семейный архив, получили титул графов Венецианской республики (conte veneto). Этот титул признала Россия, а потом и Австрийская империя, когда заняла венецианские владения на Адриатике, в том числе и Боку Которскую. Кроме того, в одно время с Марко Ивановичем в русской службе находились его двоюродные братья: уже поминавшийся нами дипломат и контр-адмирал граф Иван (Йован) Войнович, генерал-майор кавалерии граф Александр (Александар) Войнович – участник Итальянского похода Суворова и командующий Тираспольским полком в турецкую войну 1806–1812 годов, а также майор граф Георгий (Джордже) Войнович, действовавший против турок в Архипелаге и затем против французов в Черногории. По поводу их титула небылиц не выдумывали. Еще в российском флоте служил двоюродный племянник Марко Войновича – граф Николай Дмитриевич Войнович, капитан 2-го ранга, получивший орден Св. Георгия IV степени «За отличные подвиги, оказанные в поражении турецких морских сил в 788 году на лимане при Очакове» и потом золотую шпагу за взятие Очакова. Во время Средиземного похода Ушакова при взятии Корфу Николай Дмитриевич был вместе с Сенявиным на самом опасном участке, а позднее блокировал стратегически важную Анкону, за что получил III степень Анны на ту же шпагу.

Вот так у нас препарируют историю. Названные нами образованцы из крайне пошлой социальной среды, не имеющие ни генетической, ни обретенной внутренней культуры, питающиеся из лохани специальных ведомств по истории и литературе, пичкают население псевдоисторической бурдой, возвышая при этом одних, унижая других, замалчивая третьих. Они искажают историю России, нанося тем самым вред самой России. Ведь, имея в багаже искаженную историю, мы рискуем получить искаженное будущее. Но в многостраничных стараниях этих писак есть один существенный просчет: их пухлые опусы не соответствуют документальным следам прошедшей эпохи, и потому очищающий поток времени постепенно и верно уносит их в забвение.

С удовлетворением отметим, что историки бывшей Югославии выступали с резкой критикой против попыток очернить деятельность своего земляка Марко Войновича. В Черногории, в Сербии и в Хорватии о Войновиче подробно, с любовью и гордостью писали Берислав Вискович, Павао Буторац, Гойко Вукчевич, Иосип Голомбек, Игнатий Злокович, Джордже и Душан Мартиновичи, Новак Милянич, Сава Накиченович, Иелка Перич, Душан Пленча, Милан Прелог, Петар Шерович. Остроту ситуации добавило то обстоятельство, что начало кампании по возвышению Ушакова и очернительству Войновича совпало по времени с конфронтацией между Иосифом Сталиным и лидером Югославии Иосипом Броз Тито. (Печальная страница в истории взаимоотношений наших стран. В связи с тем, что Тито отказался подчиниться диктату Сталина по вопросу о включении Югославии в химерическую «Балканскую федерацию», советское руководство в 1949 году разорвало Договор о дружбе, взаимной помощи и сотрудничестве с Югославией.)

Уже цитировавшийся нами Валерий Ганичев, написавший об Ушакове книгу с полуиндейским названием «Флотовождь», говорит в ней как бы от имени Ушакова: «Правда не нужна мордвиновым, войновичам и им подобным. Правда нужна народу. И он напишет эту правду. Должен написать». Что ж, правду народу Ушаков так и не написал. Поэтому за него это пришлось сделать нам – правда Войновичам нужна!

Когда-то Александр Володин посвятил Зиновию Гердту белый стих:

Правда почему-то потом торжествует.
Почему-то торжествует.
Почему-то потом.
Почему-то торжествует правда.
Правда, потом.
Ho обязательно торжествует.
Людям она почему-то нужна.
Хотя бы потом.
Почему-то потом.
Но почему-то обязательно.

Двести лет спустя

Mes arriere-neveux me devront cet ombrage! —

Мои правнуки будут мне обязаны этой сенью!

А.С. Пушкин

Мы уже рассказали немного о происхождении нашей фамилии, но скажем немного и о не столь отдаленных предках. Вот что говорил в интервью мой отец Владимир Войнович: