Историк Малколм Барбер, признанный авторитет в области истории ордена, определяет дату возможного избрания Жака де Моле великим магистром периодом с апреля 1292 года по 8 декабря 1293 года. Барбер отмечает, что, по слухам, Моле был избран в результате хитрых уловок, которые позволили ему одержать верх над Умбером де Пейро. Единственное доказательство тайного сговора — это показания тамплиера Гуго Аефлера на судебном процессе, которые вполне могли быть направленной против Рыцарей Храма пропагандой, которая должна была поставить под сомнение легитимность Моле как Великого Магистра[146]. Как бы то ни было, история о подтасовках нашла свое отражение в книге анонимного автора, опубликованной в Англии в восемнадцатом веке. Книга называлась «Тайные общества Средневековья».
Правдивость этого рассказа трудно проверить, но Моле не проявил себя ни как выдающийся военный стратег, ни как искушенный политик, и поэтому вся эта история могла быть придумана задним числом, чтобы оправдать его неспособность разрешить проблемы тамплиеров в начале четырнадцатого века.
Вскоре после избрания Моле нанес визит в Рим недавно избранному папе Бонифацию VIII. При падении Акры тамплиеры понесли тяжелые потери, и Моле искал поддержки у папы, чтобы укрепить ослабшие позиции ордена. При обсуждении будущего Рыцарей Храма папа поднял вопрос о возможности объединения тамплиеров с госпитальерами. Когда впоследствии Филипп Красивый высказал ту же идею, Моле возразил, утверждая, что Бонифаций решительно отверг ее[148]. После визита Жака де Моле папа издал буллу, которая гарантировала тамплиерам на Кипре те же права, что и на Святой Земле. Затем Моле отправился в поездку по Англии и Франции, тщетно ища поддержки в организации нового крестового похода, чтобы вернуть Святую Землю и восстановить легитимность ордена.
По пути в Лондон для встречи с Эдуардом I Английским Моле останавливался в парижском Тампле[149], причем у него сложились хорошие отношения с французским королем, поскольку он стал крестным отцом сына Филиппа Роберта. Моле продолжал поддерживать связи с монархами, с которыми встречался, — известно, что он получил от Эдуарда I письмо из Стирлинга, в котором английский король рекомендовал Моле магистра английских тамплиеров и указывал, что в будущем он, возможно, предпримет крестовый поход для освобождения Святой Земли. К сожалению, Эдуард так и не смог надолго отвлечься от набегов на Шотландию и Уэльс, чтобы исполнить свое благочестивое желание[150].
Моле оставался на Кипре вплоть до 1306 года, но затем и этот остров стало почти невозможно удерживать — сарацинские пираты практически беспрепятственно нападали на Лимасол, а единственное, чем мог ответить им Великий Магистр, это выкупить пленных. Моле нанес серьезный ущерб своей репутации и репутации ордена, когда поддержал закончившийся провалом государственный переворот против короля Кипра Генриха в пользу его брата Амори[151].
Моле должен был верить в возвращение со Святой Земли, потому что это был единственный способ обеспечить будущее ордену тамплиеров, но французские политические деятели повели на него безжалостное наступление, и он не устраивал династию Капетингов.
В 1306 году орден госпитальеров возобновил атаки на остров Родос, в конечном итоге изгнав оттуда турок. Тевтонские рыцари развернули операции против Руси, и тамплиеры остались единственным бездействующим военным орденом. Моле и его люди по-прежнему подвергались нападению сарацин на Кипре, и ходили слухи, что Великий Магистр подумывает об отступлении во Францию. Однако из-за конфликта французского короля с папским престолом такая акция была бы воспринята как угроза Филиппу, поскольку тамплиеры все еще представляли собой грозную военную силу, лояльную папе.
Мы убеждены, что Филипп объявил папе-марионетке свое последнее условие через шесть месяцев после коронации Климента, потому что 6 июня 1306 года понтифик направил письмо магистру госпитальеров Вильгельму де Вил-ларе и Жаку де Моле с требованием встретиться с ним во Франции, чтобы обсудить вопрос слияния двух орденов. Он инструктировал их «путешествовать тайно и с немногочисленной свитой», потому что во Франции ждет большое количество верных им рыцарей[152] .
Вилларе ответил, что не в состоянии присутствовать на встрече, поскольку крупное наступление на остров Родос было в самом разгаре, и мы невольно приходим к выводу, что и папа, и Филипп прекрасно понимали, что магистр госпитальеров не сможет прервать военную кампанию. С другой стороны, Моле лишь отражал обычные атаки сарацин на Лимасол, и у него не имелось убедительного предлога, чтобы уклониться от встречи. Вероятно, Великий Магистр тамплиеров был даже рад оказаться подальше от непрекращающихся стычек — в сопровождении флота из восемнадцати судов он отправился во французский порт Ла-Рошель.
Для подобной поездки одного корабля было бы более чем достаточно, и такой грандиозный «исход», по всей видимости, преследовал определенную цель. У Моле были довольно странные представления о «немногочисленной свите» — шестьдесят самых знатных рыцарей, 150 тысяч золотых флоринов и двенадцать вьючных лошадей со слитками серебра[153]. Мы приходим к неизбежному выводу: Моле знал, что папа Климент пляшет под дудку Филиппа, и в том случае, если дело повернется не в его пользу, он решил купить расположение короля и таким образом избежать слияния двух орденов.
Флот тамплиеров причалил в Ла-Рошели, и Моле вместе со свитой направился в парижский Тампль. Когда процессия добралась до Парижа, французский король сам приветствовал великого магистра, устроив пышную и торжественную церемонию. Моле поместил привезенные сокровища в Тампле — на виду у обремененного долгами и испытывающего финансовые затруднения короля.
Сам Филипп тоже был в долгу у тамплиеров, о чем свидетельствует отрывок из книги Курзона «La Maison du Temple de Paris»:
Вероятно, Моде считал, что Филипп Красивый зависит от него как должник, и если требование уплаты долга не поможет, он всегда добьется сотрудничества короля щедрым предложением новой ссуды. Разыгрывая гамбит в этой великой битве, Моле направил папе Клименту V меморандум с перечислением оснований, по которым тамплиеры возражали против слияния с госпитальерами. Он называл шесть причин.
1. Новое не значит лучшее; ордена в их нынешнем виде сослужили хорошую службу в Иерусалиме.
