а когда я попросил поставить мне в комнату стереовизор, сказала, что нужно будет спросить у доктора, который прописал мне 'полный покой'. Я поинтересовался, когда смогу увидеть этого самого доктора, но тут раздался сигнал вызова, и она ушла.
Я сразу подтасовал колоду, чтобы ей достались хорошие карты, не требующие прикупа - так мне не пришлось бы передергивать.
Позже я уснул и проснулся, лишь когда мисс Бриггс принесла мокрую марлю, чтобы я умылся, и хлопнула ею меня по лицу. Затем она помогла мне приготовиться к завтраку, который принесла уже Дорис. За едой я пытался выведать у нее какие-нибудь новости, но так же, как и с мисс Бриггс, ничего не добился. Сиделки порой ведут себя так, будто работают не в больнице, а в яслях для умственно отсталых детей.
После завтрака заглянул Дэвидсон.
- Мне сказали, что ты здесь. - На нем были только шорты и ничего больше, если не считать бинтовой повязки на левой руке.
- Это уже больше, чем сказали мне, - пожаловался я. - Что у тебя с рукой?
- Пчела ужалила.
Он явно не хотел говорить, при каких обстоятельствах его полоснули из лучемета - что ж, его дело.
- Вчера здесь был Старик. Вылетел отсюда пулей. Ты его после этого видел?
- Видел.
- И что?
- Все нормально. Сам-то как? Психологи уже допустили тебя к секретным материалам?
- А что, кто-то во мне сомневается?
- Спрашиваешь! Бедняга Джарвис так и не оклемался.
- Серьезно? - Почему-то мысль о Джарвисе не приходила мне до сих пор в голову. - И как он сейчас?
- Никак. Впал в коматозное состояние и умер. Через день после твоего побега. В смысле, после того как тебя захватили. - Дэвидсон смерил меня взглядом. - У тебя здоровья, видно, хоть отбавляй.
Я, однако, совсем этого не чувствовал. Накатила слабость, и я заморгал, борясь с подступающими слезами. Дэвидсон сделал вид, что ничего не заметил.
- Видел бы ты, что тут было, когда ты смылся! Старик рванул за тобой, если можно так выразиться, в одном пистолете и насупленных бровях. И, наверно, поймал бы, да полиция помешала, и пришлось его самого выручать. - Дэвидсон ухмыльнулся.
Я слабо улыбнулся в ответ. Было в этой сцене что-то одновременно возвышенное и комичное: Старик в чем мать родила несется спасать мир от смертельной опасности.
- Жаль, я не видел. А что еще случилось в последнее время?
Дэвидсон пристально посмотрел на меня и сказал:
- Подожди минуту.
Он вышел из палаты, но вскоре вернулся.
- Старик сказал, можно рассказать. Что тебя интересует?
- Все! Что произошло вчера?
- Вот вчера-то меня как раз и прижгли. - Он повел забинтованной рукой. Повезло еще, потому что троих других агентов убили. В общем, шороху много было.
- А Президента? У него...
Тут в палату ворвалась Дорис.
- Вот ты где! - накинулась она на Дэвидсона. - Я же сказала лежать. Тебе давно пора быть в госпитале. Машина ждет уже десять минут.
Дэвидсон встал, улыбнулся и ущипнул ее за попку здоровой рукой.
- Без меня все равно не начнут.
- Ну быстрее же!
- Иду.
- Эй! - крикнул я. - А что с Президентом?
Дэвидсон оглянулся через плечо.
- С ним-то? С ним все в порядке, ни единой царапины.
Через несколько минут вернулась рассерженная Дорис.
- Пациенты! - произнесла она так, будто это бранное слово. - Я ему должна была двадцать минут назад укол сделать, чтоб подействовал еще до больницы. А сделала, только когда он в машину садился.
- Что за укол?
- А он не сказал?
- Нет.
- М-м-м... в общем-то, никакого секрета тут нет. Ему левую кисть ампутируют и пересаживают новую.
- Ого!
Теперь он, подумал я, уже не расскажет, чем кончилось, потому что увидимся мы не скоро: когда руку пересаживают, это не шутка; его дней десять под наркозом продержат. Снова решил попытать Дорис:
- А что со Стариком? Он ранен? Или раскрыть эту тайну будет против ваших священных правил?
- Говоришь много, - строго ответила она и сунула мне стакан с какой-то мутно-белой жижей. - Пора еще раз подкрепиться и спать.
- Рассказывай, а то я выплюну все обратно.
- Старик? Ты имеешь в виду шефа Отдела?
- Кого же еще?
- С ним, слава богу, все в порядке. - Она состроила недовольную физиономию. - Не приведи господь такого пациента.
10
Еще дня два или три меня держали в постели и обращались со мной как с ребенком. Впрочем, я не возражал: последние несколько лет мне просто не доводилось отдыхать по- настоящему. Болячки заживали, и вскоре мне предложили вернее приказали - делать легкие упражнения, не покидая палаты.
Потом как-то заглянул Старик.
- Ну-ну, симулируешь, значит?
Я залился краской, но все же нашелся:
- Какая неблагодарность, черт побери! Достань мне штаны, и я тебе покажу, кто симулирует.
- Остынь. - Старик просмотрел мою больничную карту, потом сказал Дорис: Сестра, принесите этому человеку шорты. Я возвращаю его на действительную службу.
Дорис уперла руки в бока и заявила:
- Вы, может, и большой начальник, но здесь ваши приказы не имеют силы. Если лечащий врач...
- Хватит! Принесите ему какие-нибудь подштанники.
- Но...
Старик подхватил ее на руки, поставил к двери, и хлопнув по попке, сказал:
- Быстро!
Она вышла, недовольно бормоча, и вскоре вернулась с доктором.
- Док, я послал ее за штанами, а не за врачом, - добродушно сказал Старик.
Тот юмора не оценил и ответил довольно холодно:
- А я бы попросил вас не вмешиваться в лечебный процесс и не трогать моих пациентов.
- Он уже не ваш пациент. Я возвращаю его на службу.
- Да? Сэр, если вам не нравится, как я справляюсь со своими обязанностями, я могу подать в отставку.
Старик парировал тут же:
- Прошу прощения, сэр. Иногда я слишком увлекаюсь и забываю о принятом порядке вещей. Не будете ли вы так любезны обследовать этого пациента? Если его можно вернуть на службу, он нужен мне как можно скорей.
У доктора на щеках заиграли желваки, однако он сдержался.
- Разумеется, сэр.
