правильными; положение требовало быстрых, решительных действий с привлечением лучших людей.
Наверно, только после рассвета, как я понимаю, до Мартинеса и Рекстона наконец дошло, что победные рапорты попросту сфабрикованы их же людьми. Нашими людьми, но уже захваченными в рабство и участвующими в маскараде. После моего доклада, который опоздал больше чем на час и уже не мог остановить операцию, Старик пытался убедить их не посылать в красную зону подкрепления, но они несколько ошалели от успеха и хотели поскорее добиться чистой победы.
Старик просил Президента, чтобы тот настоял на визуальных проверках, однако связь с операционными группами поддерживалась через орбитальную станцию 'Альфа', и каналов для видеоинформации не хватало.
- Что вы паникуете? - огрызнулся Рекстон. - Как только мы отберем у них местные релейные телестанции, наши парни подключатся к наземной трансляционной сети, и у вас будет столько видеоподтверждений, сколько вы захотите.
Когда Старик попытался объяснить, что к тому времени будет уже поздно, Рекстон не выдержал:
- Черт бы вас побрал! Вы что, хотите, чтобы я положил еще тысячу человек только для того, чтобы у вас не тряслись поджилки?
Президент его поддержал.
К утру они получили свои 'видео-подтверждения'. Телевизионные станции в центральных регионах страны гнали в эфир все те же заезженные передачи: 'Мэри-Солнышко желает вам доброго утра', 'Завтрак с Браунами' и прочую чепуху. Обращение Президента не прозвучало ни по одному каналу, и ни одна станция не признала, что произошло что-то необычное. К четырем утра доклады десантных подразделений вообще перестали поступать, а лихорадочные попытки Рекстона связаться с ними ни к чему не привели. Ударная группировка 'Освобождение' просто прекратила свое существование. Spurlos versenkt [бесследно исчезла; как в воду канула (нем.)].
Со Стариком я увиделся только в одиннадцать. Он выслушал мой, теперь уже более обстоятельный доклад, ни разу не перебив, и даже не отчитав меня отчего я почувствовал себя совсем гнусно.
Но едва он собрался вернуться к своим делам, я спросил:
- Как насчет пленного? Он подтвердил мои выводы?
- Он-то? Пока без сознания. Врачи полагают, он не выживет.
- Я бы хотел его увидеть.
- Занимайся лучше своим делом.
- Э-э-э... У тебя есть для меня какое-то дело?
- Думаю, тебе нужно... Нет, лучше вот что: сгоняй в зоопарк. Там тебе кое-что покажут, и ты сразу увидишь все, что узнал в Канзас-Сити, в новом свете.
- В смысле?
- Найдешь доктора Хораса, заместителя директора. Скажешь, что ты от меня.
Доктор Хорас, небольшого роста, приятный, общительный человечек, здорово напоминавший одного из своих бабуинов, сразу направил меня к доктору Варгасу, специалисту по экзобиологии, тому самому Варгасу, что участвовал во второй экспедиции на Венеру. Он-то и показал мне, что случилось. Если бы мы со Стариком вместо того, чтобы рассиживаться на скамейке у Белого дома, отправились в Национальный зоопарк, мне просто не пришлось бы летать в Канзас-Сити. Десяток паразитов, что мы поймали в Конгрессе, плюс еще два, пойманные на следующий день, были отправлены в зоопарк и пересажены на человекоподобных обезьян - в основном, на шимпанзе и орангутангов. С гориллами решили не рисковать. Директор распорядился запереть их в больничном корпусе. Двух шимпанзе, Абелардо и Элоизу, которые раньше жили вместе, разделять не стали и поместили в одну клетку. Это, кстати, лишний раз доказывает, как трудно нам перестроить свою психологию, когда мы имеем дело с титанцами. Даже люди, которые пересаживали паразитов, воспринимали результат как обезьян, а не как титанцев.
В соседнем вольере размещалась семья больных туберкулезом гиббонов. Из-за болезни их не использовали в качестве носителей, и никакого сообщения между вольерами не было. Друг от друга они отделялись выдвижной перегородкой на замке, а вентиляция у каждого была отдельная. Однако на следующее утро перегородка оказалась выдвинута, а гиббоны и шимпанзе - вместе. Каким-то образом Абелардо и Элоиза открыли замок. Замки там специальные, обезьяны открыть их не могут, но против 'обезьяны-плюс-титанцы' они не устояли.
Итак, пять гиббонов, два шимпанзе и два титанца. Но на следующий день ученые обнаружили семь обезьян и семь паразитов.
Известно об этом стало за два часа до моего отлета в Канзас-Сити, но Старику вовремя не сообщили, иначе он бы уже знал, что Канзас-Сити наводнен пришельцами. Да и я бы, видимо, догадался. Если бы Старику сказали про гиббонов, операция 'Ответный удар' так бы и не началась.
- Я видел обращение Президента, - сказал доктор Варгас. - Не вы ли тот человек... Я имею в виду, не вы ли...
- Да-да. Тот самый, - ответил я коротко.
- Тогда вы очень многое можете рассказать нам об этом феномене.
- Наверно, должен бы, но, к сожалению, не могу, - медленно признался я.
- Хотите сказать, что, пока вы были их... э-э-э... пленником, вам не доводилось наблюдать размножение делением?
- Верно. - Я задумался. - Во всяком случае, мне так кажется.
- Но насколько я понял, после разделения э-э-э... жертвы сохраняют все воспоминания.
- Это и так, и не так... - Я попытался объяснить ему то странное, как бы отрешенное состояние, в котором пребывает человек во власти хозяина.
- Возможно, это случается во время сна.
- Может быть. Но кроме сна, есть другие периоды, которые трудно вспомнить. Это их прямые 'конференции'.
- Конференции?
Я объяснил, и у него загорелись глаза.
- О, вы имеете в виду конъюгации!
- Нет, я имею в виду 'конференции'.
- Очевидно, мы говорим об одном и том же. Как же вы не понимаете? Конъюгации и деление... Они размножаются по собственной воле, когда позволяет наличие свободных носителей. Надо полагать, один контакт на одно деление. Затем, когда появляется возможность, происходит деление, и буквально в считанные часы появляются два новых взрослых паразита. Может быть, даже быстрее.
Если он прав - а глядя на гиббонов, в этом трудно было усомниться, - тогда почему мы в Конституционном клубе так зависели от поставок? Или может быть, я ошибаюсь? На самом деле, я мало что тогда понимал. Делал только то, что приказывал хозяин, и видел только то, что попадало на глаза. Но, во всяком случае, стало понятно, откуда в Канзас-Сити столько паразитов. Имея в наличии космический корабль с запасом транзитных ячеек и достаточно большое 'стадо' носителей, титанцы просто начали размножаться, пока не догнали числом землян.
Допустим, в том корабле, который, по нашим предположениям, приземлился около Канзас-Сити, прилетела тысяча паразитов. Допустим также, что при благоприятных условиях они делятся каждые двадцать четыре часа.
Первый день - тысяча паразитов.
Второй день - две тысячи.
Третий день - четыре тысячи.
К концу первой недели, то есть на восьмой день, их будет сто двадцать восемь тысяч.
Через две недели - больше шестнадцати миллионов.
Однако нам ничего о них не известно точно. Может быть, они способны делиться чаще. Может, один корабль способен доставить десять тысяч ячеек. Или больше. Или меньше. Допустим, они начали с десяти тысяч и делятся каждые двенадцать часов. Через две недели получится...
БОЛЬШЕ ДВУХ С ПОЛОВИНОЙ ТРИЛЛИОНОВ!!!
Цифра просто не укладывалась в голове. Совершенно чудовищная цифра. На всей Земле не наберется столько носителей, даже если к людям приплюсовать обезьян.
