Случайность

– Можно сказать, я его помощник, – объявил он и, гримасничая, отвесил ей средневековый поклон.

– Ну ясно, так и говори – любитель выпить, – хохотала Лора, изо всех сил стараясь не думать о плохом. Да и Вадим не давал ей надолго задуматься, он тормошил ее, рассказывал смешные истории, тащил на танцпол, подливал своей «чистой энергии».

Лора слушала его, смеялась. Потом они танцевали, потом соревновались, кто придумает более смешной тост…

Все кружилось, мысли в голове, казалось, размякли, утратили форму, цвет, вкус. Лора лениво наблюдала за происходящим: «Сменился диджей, теперь играет этот… как там его… Рамадеус. Забавно. Похоже на помесь Моцарта и индийского бога Рамы». Упоминание о боге повернуло ее мысли в неприятную сторону. Лора опять подумала о мести. Но теперь та уже не казалась девушке столь страшной: «Может, обойдется? Это же был несчастный случай, я не виновата… Они ведь должны понимать, что это случайность?»

– …Я же не виновата… у меня даже нет никаких грехов… – бормотала она.

– Да ну! Серьезно, что ли? – веселился Вадим, на которого, казалось, алкоголь совсем не действовал, по крайней мере, точно не так, как на Лору, губы которой еле шевелились, а мысли были словно укутаны ватой: мягко и безопасно.

– Возможно, то, что ты так считаешь, – и есть самый большой грех, – вдруг серьезно произнес Вадим, но тут же, словно перескочив в другое настроение, весело добавил: – А нет – значит, сейчас будут! – и в очередной раз наполнил рюмки.

Лора не знала, сколько уже прошло времени, но страх отпустил. Девушка чувствовала себя в безопасности, ей было весело и хорошо. Только на самом дне оставался нерастаявший острый осколок, но на него можно было не обращать внимания.

Вадим словно угадал ее мысли.

– Тебе весело? – спросил он.

– Мммм… да, – ответила Лора.

– Что-то я не слышу уверенности, – поднял брови Вадим. – Надо забыть все, просто выкинуть из головы! Полностью!

– А как? Как выкинуть, если не вы-кидывается? – Лора с трудом сфокусировала взгляд на собеседнике и некстати рассмеялась.

– А вот как, – сказал он и взял ее под локоть.

– К-куда? – Лора с трудом поднялась, подхватила сумочку.

– У меня кое-что есть. Ты такого никогда не пробовала.

То теплое состояние покоя, в котором находилась девушка, совершенно не соответствовало тому, чтобы спорить и препираться. Мир был прост и дружелюбен.

– А з-зачем куда-то идти? – лениво просила она.

– На всякий случай, вдруг увидят. А мы закроемся.

Музыка гремела, стучала, завывала, мешаясь со звоном бокалов, смехом, разговорами. Дым дорогих сигар смешивался с сигаретным; в голове же смешивались мысли, а в глазах – цветные пятна танцующих, создавая новые, фантастические цвета… Все вокруг мешалось друг с другом, словно было создано только для того, чтобы поучаствовать в этом гигантском коктейле.

В буре этого веселья казалась совершенно незаметна небольшая суматоха, которая поднялась в одной из частей клуба. Только бармены, посмотрев опытным взглядом, сразу поняли, что что-то произошло, и, когда хмурый администратор подошел к стойке, один из них спросил:

– Что там случилось?

– Да девочка наркотиков перекушала, – нарочито спокойно ответил тот.

– Ну что они все, охренели, что ли: увозят с передозом чуть ли не каждую неделю! Нам уже впору врача в штат брать!

– Ей врач уже не нужен… Все.

– Вот, черт! И что, ей кто-то из наших толкнул?

– Да нет, в том-то и дело… Мне показалось, я видел: она весь вечер одна сидела…

Толпа расступилась перед санитарами, как волны под ногами Моисея. С носилок свешивалась, словно в незавершенной просьбе подаяния, бледная рука.

В углу протрезвевшая компания успокаивала рыдающих девушек; сквозь всхлипы, перебивая друг друга, они пытались рассказать окружающим, как они звали охрану, чтобы выломать дверь, когда услышали из женского туалета ужасные крики, как обнаружили Лору на кафельном полу…

– Она кричала, страшно: «Не смотри на меня ТАК!», – хотя потом оказалось, что она была абсолютно одна! – в ужасе шептала девушка.

– Бледная, с дикими глазами, – добавила другая.

– А потом скрючилась на полу и прошептала: «Воздух, воздух».

– Врач не успе-е-е-е-е-ел, – блондинка опять начала рыдать.

Народ постепенно рассеивался. Диджей закончил работу, сматывал какой-то провод. Усталые официантки убирали со столов. На крыльцо вышли менеджер и охранник, нелепо выглядящие вместе: один маленький и круглый, другой – очень крупный.

– Блин, ну и ночка.

– Еще десять минут – и закрываемся, – пробасил маленький, прикуривая.

– Угу, – пробурчал большой. – Слушай, кто это так по-дурацки тачку поставил? Что-то еще там торчит из решетки радиатора… – Охранник подошел ближе. – Санек, это перья!

– Тоже не раз сбивал, – поморщился Санек. – Гребаные голуби!

Мужчины докурили молча, бросили окурки в урну.

Незаметно подкралось утро, как всегда потихоньку разбавляя крепкую темноту оранжевым рассветным соком. Вместо зонтиков в этом бокале, видимо, были многоэтажки; поблескивал лед витрин, торчали соломинки светофоров. Уже уцокали последние каблуки, погасли последние фонари, и вообще, все последнее стало стремительно уступать место первому: первым лучам, машинам, прохожим; погасла и огромная вывеска «Клуб РАИ», лишив цвета сразу несколько луж и пару витринных пролетов напротив. Низкое солнце любовалось своим отражением в лобовом стекле одинокого автомобиля, наверное, прихорашивалось, готовясь к трудовому дню. Люди, недавно вышедшие из клуба, только ложились спать, другим до звонка будильника оставалась пара часов.

И казалось, в этом только проснувшемся, свежем, умытом утренним дождем мире не было места никакой несправедливости.