проблема не в гимне, а в президенте, не способном пробудить в тебе уважения к государственной власти. А каков поп, как известно — таков и приход. А поскольку приход слабоват (да чего уж там — фуфло какое-то вместо прихода двинуть нам пытаются всю дорогу), то необходимо поискать чего-нить поинтереснее…
Пожалуй, хватит о пьянстве. Иначе вместо пособия для начинающего торчка получится еще одна поваренная книга анархиста.
Под конец этой главки попробую проговорить вскользь главный вывод, сделанный мной относительно алкоголя. Спиртные напитки не только ничем не отличаются от тяжелых наркотиков, но и значительно вреднее их — как для самого человека, так и для общества, если, конечно, это общество не заинтересовано в уничтожении собственного народа и не заканчивается на тех, кто по ряду всяких-разных причин попал во власть.
И еще разок… алкоголь и наркотики — одно и тоже… алкоголь страшнее наркотиков.
Много чего можно было бы еще понаписать про это дело, но воздержусь — по причинам личной безопасности и трепетной заботы о ближнем. С беременностью жены я стал несколько осмотрительней. Не шибко молодой и не сильно здоровый, а пожить очень теперь захотелось. Вот ведь подстава. И ничего не поделаешь — при такой государственной политике, какую я наблюдаю вокруг себя, и при том количестве опыта, частью которого я с тобой только что поделился, боязно как-то линять, не увидев, что ребенок понимает и сознает то, о чем я теперь пишу.
PS:
Сейчас 1:42 ночи, 26 июня 2003 года. Я только что, закончив писать то, что ты только закончил читать, сходил на улицу — дабы проветрить мозги, немного скукожившиеся за трое последних суток — именно столько времени потребовалось мне на создание данного текстика. Сегодня выпускной бал, и улицы полным-полны пьяных подростков. Я обычно гуляю дольше, но слишком уж чувствуется повисшая в воздухе синяя агрессия, которая и загнала меня обратно к компу пораньше. На свой выпускной вечер я ухуюжился так, что с железной трубой в руках носился по школьным коридорам в поисках более успешного конкурента-одноклассника, умудрившегося вперед меня захомутать понравившуюся нам обоим девчонку. Дело закончилось ментами и позором. К счастью, я это помню фрагментарно, поскольку был слишком сильно пьян. Это приключилось со мной четырнадцать лет назад. По прошествии четырнадцати лет практически ничего не изменилось, кроме большей доступности всяких героинов-кокаинов-винтов-и пр. Невменяемых подростков тоже стало многим больше того, что застал я, когда проживал их теперешний возраст. Выпускной вечер. Праздник. Значит — надо упиться до скотства. Как я их понимаю! Праздники ведь для того и существуют, чтобы в их канун каждый мог себя почувствовать тем, кто он есть на самом деле — животным быдлом, прячущимся за броней культурных наслоений, религиозных заблуждений, политических взглядов и тому подобной галиматьи. «Только любовь избавит от демонов», — сказал в 1997 году мой любимый киногерой, серийный убийца Микки Нокс в потрясающем фильме Олевера Стоуна «Прирожденные убийцы». Я начинал писать эту книжку для одного человека, а закончил совсем для другого. Получается, что она написана, как минимум, для двоих. Моя жена избавила меня от демонов. Она, само собой, не разрешит мне читать тебе перед сном эти странички (да я и сам не конченый баран все-таки) — долго не разрешит — пока ты не начнешь нормально реагировать на матерную брань, а не смеяться, услышав слово «хуй». Моя жена иногда себя ведет не хуже Лужкова…J))) И тогда, когда она разрешит — я тебе прочту — медленно и настойчиво — с интонациями, не позволяющими отвлечься даже человеку, говорящему на другом языке. Я ведь умею.
ИМХО, эту книжку надо раздавать всем подросткам нашей страны года за два до выпускного бала. В ней нельзя менять ни одного слова. Кое-что осталось не выговоренным, но всего сказать не получится никогда. Писать сегодня толстые книги — признак дурного тона. Их все равно почти никто не читает. Не знаю, но если бы лет в четырнадцать мне в руки попало что-нить подобное — очень может быть, что я не написал бы теперь то, что написал, по причине совершенно по-иному прожитой жизни. Но никто никогда не станет раздавать эту книжку подросткам. Государство не позволит — в первую очередь. Чтобы это случилось — необходимо убрать весь мат и все наезды на властьпредержащих. Это как минимум. Но тогда получится, что книжка писалась не мной и не для тебя. Я еще обещал тебе рассказать о том, как происходит подсадка на доктора. Помнишь?
Надо бы выполнить данное слово, чтоб ты не смог упрекнуть меня в пиздобольстве. Иначе веры мне будет не больше, чем любому наркологу или политику. Когда тебе плохо до такой степени, что хочется помереть, ты должен найти в себе резервы самостоятельно разрулить ситуацию. Только самостоятельно — только так. Резервы эти в тебе есть. Когда до моего освобождения из зоны оставалось несколько дней, и я уже начал считать часы, ко мне подошел один старый зек, просидевший в общей сложности 21 год, и сказал мне: «Запомни, сколько в тебе сейчас сил. Ты думаешь, что сможешь опрокинуть мир, когда окажешься на воле? Не думай, а опрокидывай. В тебе действительно именно столько сил, и даже еще больше. Вспоминай об этом в тяжелые минуты. Как только забудешь — тут же окажешься опять на дне». Этот человек знал, о чем говорил. К сожалению, я не всегда помню его слова. К большому сожалению. Потому что этой аксиомы достаточно для того, чтобы более-менее внятно для самого себя прожить жизнь. Благодаря этим словам старого зека и моей жене, я как-то выкарабкался. А те, кому такие люди не встречаются, попадают к другим представителям человечества — в том числе и наркологам — которые говорят совершенно другое. «Пока ты с нами, пока ты бездумно делаешь то, что мы тебе говорим, с тобой все будет хорошо», — вот что внушают эти другие. И ты делаешь, потому что не знаешь, даже не догадываешься о том, сколько в тебе скрытых сил. И ты тоже неизбежно становишься другим. Это и есть подсадка на нарколога — даже если нарколог носит рясу или ходит в военной форме. Зло многолико. Помни об этом.