политической жизни государства. Не сразу пришла к этому и советская госбезопасность. Для того чтобы достичь нынешнего положения на внешнеполитической арене, КГБ должен был вначале «легализовать» свою ведущую роль внутри страны.
По словам видного американского политолога Северина Бьялера, это было достигнуто следующим образом: «Будучи анонимными тайными, секретные органы превратились в открытую политическую силу. Они были окружены романтическим ореолом в литературе и прессе. Их возносили на официальных церемониях и политических собраниях. Советская пропаганда провозгласила их высшим образцом для подражания молодежи. Высшие офицеры КГБ избирались в Верховный Совет и там, начиная с 1936 г. до дня смерти Сталина, создавали вторую по величине и влиянию политическую силу после представителей партии».[21]
Сегодня влияние органов госбезопасности на политику Советского Союза определяется не числом их депутатов в Верховном Совете, а их повседневным контролем над ключевыми источниками информации. Известно, что мнение КГБ предопределило решение Советского правительства оккупировать Чехословакию. Близкий соратник Дубчека Джири Валента по этому поводу писал: «КГБ может влиять на политический процесс в СССР прежде всего путем отбора и истолкования информации, которая поступает в Политбюро. Комитет госбезопасности отбирает только те данные, которые, с его точки зрения, являются важными».[22]
Сравнительный анализ деятельности секретных служб свидетельствует о том, что они постоянно участвуют в политических процессах, независимо от того, где происходят так называемые социалистические революции — в Польше, Венгрии или в Камбодже.[23]
КГБ — это безусловно специфическая организация, и психология ее руководителей — особая психология. Прибыв в Москву на похороны Брежнева во главе американской делегации вице-президент Буш был приглашен на дружескую беседу с Ю, В. Андроповым. Чтобы разрядить обстановку, Буш, который был директором ЦРУ с 1976 по 1977 год, заметил: «Я чувствую, господин председатель, в вас родственную душу, так как я занимал ту же самую должность, что и вы». Андропов иронически и как-то странно усмехнулся. Он-то знал, что нет ничего общего между прошлым постом Буша и той должностью» которую он занимал на протяжении пятнадцати лет, возглавляя мощную машину шпионажа, диверсий и дезинформации.
Приведу здесь лишь некоторые факты, которые показывают сколь велика разница между КГБ и ЦРУ.
В декабре 1941 г., когда японцы нанесли сокрушительный удар американскому флоту в Тихом океане. Соединенные Штаты были единственной державой, которая вообще не имела централизованной разведовательной службы. КГБ же в те годы вел обширные тайные операции в Англии, в Германии, в Испании, в Японии и в десятках других стран. Более того, к этому времени некоторые из ведущих представителей второго поколения чекистов успели бежать на Запад.[24]
Лишь во время войны в США был создан отдел стратегических исследований, а ЦРУ было образовано только в 1947 г., после того, как Советский Союз фактически оккупировал страны Восточной Европы.
После Уотергейта, в который ЦРУ было втянуто Никсоном, президент Форд создал специальную комиссию для расследования тайной деятельности американской разведки внутри США (официально этой деятельностью руководит ФБР). Председателем комиссии назначили вице-президента Нельсона Рокфеллера, а одним из ее членов был Рональд Рейген — нынешний президент США.
В июне 1975 г. комиссия опубликовала отчет (299 страниц), в котором подробно перечислялись грехи ЦРУ за последние годы: перлюстрация писем и подслушивание без разрешения суда телефонных разговоров лиц, подозреваемых в шпионаже, использование для целей разведки автомашин ФБР и т. д. Можно ли, хотя бы теоретически, вообразить подобный гражданский контроль над деятельностью КГБ!
Так называемая сага о советском шпионаже не заканчивается на последней странице книги Джона Баррона. Лишь в течение шести месяцев 1983 г. более ста советских дипломатов-шпионов были объявлены персонами нон-грата и выдворены из ряда стран: из Франции — 47, из Ирана — 18, из Англии — 4, из Италии — 4, из Швейцарии — 5, из США — 3, из других стран, таких как Западная Германия, Норвегия, Бельгия, Испания, Голландия, Дания, Австралия, Таиланд, Япония, в превентивных целях — по одному.
Главная концепция КГБ состояла и состоит в том, что США — это враг номер один, хотя шпионская деятельность КГБ весьма активна и в ряде других стран.
В начале 70-х годов мне довелось беседовать с известным советским радиокомментатором и экспертом по США Валентином Зориным. Узнав, что я занимаюсь исследованием отношений между СССР и социал-демократической партией ФРГ, Зорин дружески заметил: «Эти отношения не великой важности. В крайнем случае вы найдете нашего работника в штабе Вилли Брандта. Ну и о чем это говорит? Занимайтесь лучше главным — отношениями между США и СССР».
Эти слова явились в каком-то смысле пророчеством, ибо были произнесены еще за три года до того, как главный помощник Вилли Брандта Гюнтер Гулиам был арестован и обвинен в шпионаже в пользу Германской Демократической Республики (шпионаж этот осуществлялся, разумеется, не без ведома КГБ). Арест Гулиама привел к падению Брандта — главного архитектора политики детанта в Западной Европе.
Спрашивается, как КГБ допустил подобный провал? И не слишком ли это высокая цена — падение угодного СССР канцлера ФРГ? Неужели нельзя было удержать Гулиама на этом тонком льду, то есть хотя бы временно свернуть его активность в штабе Вилли Брандта? Ответ на эти вопросы дает агент КГБ Борис Чудинов: «Не испытывайте жалости к Гулиаму. Мы сами разоблачаем или помогаем разоблачать таких, как он. Для нас его разоблачение было в тысячу раз важнее, чем плоды его нынешней работы.[25] По-видимому, КГБ в это время был заинтересован в том, чтобы замедлить развитие детанта с ФРГ.
Одна из целей КГБ на этом этапе — похищение западной технологии. Советский интерес к ней никогда не носил чисто меркатильный характер. Об этом, в частности, писал М. Ронге в книге «Военный и промышленный шпионаж»,[26] переведенной на русский язык и изданной Воениздатом в 1937 г. Сегодня к тому, что пишет Баррон о краже западной технологии, следует добавить, что контрабанда в этой области достигла такого цинизма, что похищенные машины возвращаются на Запад для ремонта.
Из книги «КГБ сегодня» выясняется, что, несмотря на обилие информации о Западе, советские власти, включая профессионалов из КГБ, и по сей день не понимают сущности западной политической культуры и плюрализма. Они полагают, что иерархия западного мира подобна советской, и считают, например, что президент США может дать указание депутатам своей партии, как им голосовать в Конгрессе.
Но если все это еще способно, например, объяснить дипломатические промахи, в результате которых СССР лишился привилегированного статуса в торговле (поправка Джексона-Ванника) или то, что США и НАТО приняли решение сбалансировать количество ракет в Европе, то куда труднее понять феномен «самодезинформации» главы КГБ Ю. Андропова. Андропов представлял себя человеком широкой западной культуры. Ему была доступна любая информация, из любых источников. И вот, как рассказывает нам Дж. Баррон, глава КГБ вдруг задает завербованному канадскому профессору Гэмблтону следующий вопрос: сильна ли дискриминация евреев в США? И при этом он крайне удивлен отрицательным ответом собеседника. Но если согласно его представлениям, в США свирепствует антисемитизм, то как объяснить появление стольких советских книг, где те же американские евреи предстают как главная финансовая сила Америки, субсидирующая гонку вооружения против СССР? Объяснить все это можно лишь цинизмом, который является доминантой советской политической культуры.[27]
Деятельность отдела, занимающегося так называемыми «мокрыми делами» (главным образом с помощью агентов из стран Третьего мира), остается за пределами книги Дж. Бэррона. Этому посвящена недавно вышедшая книга Р. Клайна и И. Александера «Терроризм — звено советской политики» которая детально описывает созданные в СССР школы «ликбеза» для террористов из стран Третьего мира. Язык самих удостоверений, которые выдаются выпускникам школ, лучше всего свидетельствуют о характере этой подготовки. Вот, например, текст одного из них: «Настоящее свидетельство выдано Раафэту Абд Эр-Рахману Ахмаду Сильми в том, что он в сентября 1980 г. поступил и в январе 1981 г. окончил Офицерские курсы по специальности командир разведывательного взвода. Настоящее свидетельство дает право на
