занял лидирующее положение в космосе; его вице-президента забили камнями враждебно настроенные толпы в Латинской Америке. Зато теперь у Кубы появился свои коммунистический лидер, и это происходило всего в девяти милях от границы Соединенных Штатов. У него не осталось сил.
— Нет, Ален, — помолчав, тихо произнес он. — Нам следует держаться от ситуации в Тибете в стороне.
Даллес поднялся и, пожимая Эйзенхауэру руку на прощание, произнес:
— Я предупрежу своих людей.
Пепельница, стоящая на столе недалеко от радиорубки на командном пункте в Лхасе, была переполнена окурками от сигарет без фильтра. Текли часы, но ничего, кроме подтверждения о прошедшей радиопередаче, не приходило. Каждые полчаса тибетские наблюдатели докладывали оперативную обстановку. Видеоразведка доложила, что толпы растут с каждой минутой, но вычислить точное количество крестьян наблюдатели были не в состоянии. Тибетцы продолжали спускаться с гор, людской поток лился непрерывно, как живая река, вооруженная ножами, палками и камнями. Миллионная толпа будет отличной мишенью для хорошо вооруженных китайских солдат.
Хотя китайцы ничего не предпринимали, наблюдатели заметили отряды, продвигающиеся по направлению к городу. Оверхольт уже был свидетелем чего-то подобного пять лет назад в Гватемале. В тот раз толпа, поддерживающая антикоммунистических бунтовщиков под предводительством Карлоса Армаса, внезапно вспыхнула, как порох. Воцарился хаос. Войска, преданные президенту Джейкобу Арбенсу, открыли огонь по толпе в надежде восстановить порядок, и прежде, чем успел рассеяться пороховой дым, госпитали и морги были переполнены ранеными и умирающими. Оверхольт организовал то выступление, и воспоминания о том печальном опыте надолго остались в его памяти.
В то же мгновение затрещало радио.
— Верхушка против, конец связи.
Сердце Оверхольта сделало пируэт и вернулось на место. Самолеты, за которыми он посылал, до сих пор не прибыли.
— Папа Медведь согласен подмести тропинку, если это будет необходимо во время охоты. Совет отбывать с последующим путешествием, конец связи.
Оверхольт понял: Эйзенхауэр приказал не атаковать Лхасу, но Даллес согласился лично прикрывать бегство из Тибета, если, конечно, до этого дойдет дело. Если он все провернул правильно, то ему не придется рисковать своей задницей — вот какие мысли крутились в голове Оверхольта.
— Сэр? — ожил радиооператор.
Оверхольт вынырнул из своих мыслей на поверхность.
— Они ждут вашего ответа, — тихо произнес оператор.
Оверхольт дотянулся до микрофона.
— Подтверждено и согласовано, — прокричал он, — и поблагодарите Папу Медведя за его жест. Мы выйдем на связь на дороге. Сворачиваемся, конец.
Радиооператор уставился на Оверхольта.
— Что ж, будь что будет. Разбейте здесь все, — тихо сказал Оверхольт. — Мы уходим с минуты на минуту.
За желтой стеной подготовка к бегству далай-ламы шла свои чередом. Оверхольт спокойно миновал охрану и теперь ждал аудиенции. Пять минут спустя далай-лама, облаченный в свой желтый балахон и очки в черной оправе, появился в приемной. Духовный лидер выглядел усталым и покорным.
— Я вижу по вашему лицу, — тихо произнес он, — что помощи ждать не стоит.
— Прошу прощения, ваше святейшество, — ответил Оверхольт. — Я сделал все, что было в моих силах.
— Конечно, Лэнгстон, я в этом не сомневаюсь. Однако ситуация от этого не изменилась к лучшему, — заметил далай-лама, — поэтому я решил покинуть страну. Я не могу рисковать, когда моим людям угрожает бойня.
Оверхольт прибыл с намерением использовать всю свою власть, всю данную природой силу убеждения, чтобы уговорить далай-ламу спастись бегством, — и обнаружил, что такое решение уже принято. Он ожидал другого. За годы общения с далай-ламой он ни разу не видел ничего, что могло бы заставить его оставить своих людей.
— Мои люди и я сам будем рады сопровождать вас, — предложил Оверхольт. — У нас есть карты местности, радиопередатчики, и мы неплохо вооружены.
— Мы будем рады быть вашими попутчиками, — сказал далай-лама. — Скоро выступаем.
Далай-лама повернулся к выходу.
— Я бы хотел сделать больше, — произнес Оверхольт.
— Жизнь такова, какой она должна быть, — оглянулся далай-лама, стоя около двери. — Однако сейчас вам следует собрать ваших людей и встретиться с нами у реки.
Высоко над Норбулинкой небо переливалось мириадами звезд. Луна, полная каких-то несколько дней назад, поливала землю желтым прозрачным светом. Тишина, покой. Даже ночные птицы, которые обычно распевали в это время свои песни, молчали. Животные сбились в странную группу — олень, горные козы, верблюды и павлины — все они зябко ежились. Легкий ветерок, долетавший сюда с гималайских вершин, принес с собой возбуждающе-свежий запах соснового леса. На холме недалеко от Лхасы мелькнула в лунном свете тень снежного барса.
Далай-лама пристально разглядывал окрестности. Затем он на мгновение прикрыл глаза и мысленно воспроизвел все только что увиденное. Вместо привычного балахона он был одет в брюки и черное шерстяное пальто. Винтовка на длинном ремешке была переброшена через его левое плечо, а старинная церемониальная туника, вручную расшитая шелковой нитью, прикрывала правое.
— Я готов, — обратился он к управляющему, Чикьяху Кенпо. — Вы уже уложили статую?
— Да, она тщательно запакована и надежно охраняется. Ее будут беречь как зеницу ока, как вас.
— Так тому и быть, — мягко произнес далай-лама.
Две фигуры прошли через ворота в желтой стене и растворились в темноте.
Чикьях Кенпо нес большую, сверкающую драгоценными камнями кривую саблю. Вложив ее в висящие на поясе ножны, он повернулся к своему хозяину и одними губами произнес:
— Держитесь как можно ближе.
Затем, следуя за Кузуном Депоном, они прошли через наружные ворота и растворились в толпе. Процессия быстро двигалась по скользкой грязной тропинке. Отряд Кузуна Депона разбился на пары и замыкал шествие. Воины передавали по цепочке, что преследователей нет и можно спокойно двигаться вперед. По той же схеме действовали пары в авангарде, и таким образом отряд обезопасил себя от внезапного нападения. В небольшой повозке, которую тащил за собой огромного роста монах, покоилась статуя. Этот монах очень напоминал японских рикш, когда трусил рысью по тропинке, волоча за собой повозку. Звук от большого количества бегущих рысью людей напоминал глухие хлопки ладонью о ладонь.
Запах сырости настиг их одновременно с шумом воды. Они уже подошли совсем близко к реке Кичу. Процессию немного задержал крутой подъем по каменным ступеням, но вскоре и это препятствие осталось позади, и отряд продолжил свой нелегкий путь в неизвестность.
На другом берегу реки Кичу, переступая от беспокойства с ноги на ногу, Оверхольт уставился на циферблат своих наручных часов. Несколько дюжин воинов Кузуна Депона, которые только несколько часов тому назад добрались до лагеря, теперь возились около лошадей и мулов. Таким образом Оверхольт надеялся ускорить их бегство. Они смотрели на светловолосого американца, и в их глазах не было видно ни страха, ни злости — только покорность.
Несколько вместительных лодок, которые недавно переправили воинов через реку, теперь ожидали прибытия самого далай-ламы. Оверхольт перехватил взглядом легкий отсвет, мелькнувший на том берегу. Это был условный сигнал, значит, путь свободен. В лунном свете ему было видно, как быстро заполнялись лодки, а через несколько мгновений послышался плеск весел о воду.
Первая лодка ткнулась носом в изрытый песок, и далай-лама перелез через борт.
