также и памятник неизвестному солдату. Что есть у простого мужчины? У него есть только свое тело, и он жертвует им'».[133]
Отто Штрассер был уверен, что Адольф Гитлер полностью контролировал свои слезы: «Гитлер умышленно ревел и лил слезы».[134] Шахт вспоминал, что когда он подал Гитлеру прошение об отставке, на глазах у фюрера навернулись слезы.[135] Шпеер сообщает о плаче Гитлера на похоронах доктора Тодта в феврале 1942 года и об одном из своих последних визитов в бункер фюрера в Берлине: «Его глаза, как это часто случалось в последнее время, вновь наполнились слезами». Однако в последние годы жизни слезы Гитлера, были, по-видимому, также и симптомом нервной болезни.
Адольф Гитлер демонстрировал чрезвычайную силу воли и в других ситуациях. Так, в юности и на фронте он охотно ел мясо, но с 1931 года стал строгим вегетарианцем. Подобным же образом он преодолевал свои привычки. Будучи заядлым курильщиком, он заставил себя полностью отказаться от сигарет и даже стал ярым противником табака. Особенно тяжело Гитлеру было отказаться от кофе, но он смог полностью исключить его из своего рациона. Будучи рейхсканцлером, он пил только минеральную воду «Фахингер», фруктовые соки и травяной лекарственный чай.
Очевидно, что до определенного предела идеомоторная энергия действует и на других людей. Шерешевский рассказывал Лурии: «Стоит мне представить что-либо, как это сразу же происходит! Так, я поспорил с друзьями, что кассир в магазине даст мне на сдачу лишние деньги. Я четко представил себе это, и кассир дала мне сдачи вместо 10 рублей целых 20».[136]
Адольф Гитлер также мог оказывать магическое действие на других людей. Как пишет X. У. Темер: «Несомненно, что Гитлер обладал способностью переубеждать и привязывать к себе как опытных политиков, так и самоуверенных генералов, что он мог использовать как невероятное средство защиты». Существовало много людей, чья воля была настолько подавлена фюрером, что они делали все, что он хотел. «Опыт всей его политической деятельности привел его к убеждению, что в конце концов он сможет подчинить реальность своей воле».[137]
Еще в своих первых речах, произносимых перед жителями окраин Мюнхена вскоре после первой мировой войны, он использовал свои идеомоторные способности. Апогей желанного влияния на людей пришелся на 1923–1935 годы, затем оно стало ослабевать, но все же продолжало действовать на наиболее преданных сторонников. Людеке, который на заре нацизма был сторонником Гитлера, но вскоре отошел от национал-социализма, сообщал, что когда он в первый раз встретил фюрера, то испытал нечто вроде «религиозного посвящения».[138] Белла Фромм рассказала удивительную историю о выступлении в ноябре 1931 года Гитлера перед берлинцами во Дворце спорта, которую поведал ей командир охраны Хаймансберг. Охрана мероприятия была поручена наиболее надежным и достойным доверия людям. На следующий день в полицай-президиум прибыл высокопоставленный офицер полиции, республиканец по убеждениям, и рассказал, как вышедший из машины Гитлер пригласил его работать в своей охране. «Он просто подошел к нему, пожал руку и посмотрел прямо в глаза». На следующее утро этот человек заявил Хаймансбергу: «Вчера вечером я стал национал-социалистом. Хайль Гитлер!»[139]
Йозеф Геббельс, на которого речи Гитлера производили сильнейшее впечатление, писал: «Я иду, нет, меня просто несет к трибуне. Там я долго стою и смотрю в его лицо. Он — не оратор. Он — пророк… Теперь я точно знаю, что мне делать… Я больше ничего не слышу. Я стою оглушенный… Я еще не знаю, что я полностью отдаю себя в руки этого человека. Это стало торжественной клятвой верности на всю жизнь. И мои глаза тонут в его больших голубых глазах».[140]
Особенно сильно магия личности Гитлера повлияла на будущего главу гитлерюгенда рейхсюгендфюрера Бальдура фон Шираха. В марте 1925 года в возрасте 18 лет он в составе фелькишского военизированного «Союза оруженосцев» был откомандирован для охраны зала во время выступления фюрера в Веймаре. Голос Гитлера определил его дальнейшую судьбу. Позднее фон Ширах вспоминал: «Он был глубоким, наполненным и резонировал, как виолончель. Его акцент звучал очень необычно и заставлял слушателей внимать ему». Впечатление было настолько сильное, что, придя домой, он сел за стол и написал следующие стихи:
Бальдур действительно решил посвятить свою жизнь Гитлеру и переехал из Веймара в Мюнхен. В 1928 году в США ему предложили работать банкиром на Уолстрит, он отказался: «Я хотел вернуться в Германию, вернуться к Гитлеру».
Эрнст Ханфштенгль также говорил о посвящении. Когда он впервые увидел Адольфа Гитлера, он едва знал его имя, но, прослушав его речь, превратился в человека, до конца жизни преданного фюреру. [142]
Вагенер, который с 1929 по 1933 год принадлежал к кругу доверенных лиц фюрера, вспоминал о том, как он стал его сторонником: «Гитлер перестал существовать как материальное тело, он весь превратился в 'слово', он говорил и говорил, сверкая сияющим взором, и я видел только эти глаза и слышал его слова как высшую истину».[143]
Едва ли меньшее впечатление произвел Гитлер на двух самых важных генералов, военного министра фон Бломберга и главнокомандующего фон Фрича, которые помогли ему провести перевооружение армии и подготовить ее к войне. Бломберг писал: «К тому времени, как мы стали работать вместе, и до января 1938 года на меня постоянно влияла некая сила, которая исходила от него. Она разрешала все сомнения и полностью исключала возможность возражать фюреру, обеспечивая мою полную лояльность, несмотря на имевшиеся у меня возражения». Фон Бломберг считал Гитлера чудесным врачевателем, «подобным великому врачу, который излечил бы его от простуды, просто прикоснувшись к руке». На Фрича фюрер оказывал просто парализующее действие: «Этот человек является судьбой Германии как в хорошем, так и в плохом. Если дела пойдут плохо, то он погубит всех нас вместе с собой, и с этим ничего нельзя поделать». [144]
Первый шеф гестапо Рудольф Дильс считал, что Гитлер обладал «способностью как под рентгеном видеть своих людей, заглядывая в самые затаенные глубины их сердец. Как врач при рентгеноскопии видит на экране все оттенки, затвердевания и инкапсуляции, так и фюрер определял способность человека подчиняться, и никакое дипломатическое или актерское искусство не могло скрыть внутреннего сопротивления его воле».[145]
На нюрнбергском процессе преемник Эрнста фон Вайцзекера на посту госсекретаря министерства иностранных дел Штеенграхт показал, что Риббентроп постоянно находился под гипнозом Гитлера. Адмирал Дениц, который после смерти Гитлера на короткое время стал главой государства, рассказал суду: «Я сознательно как можно реже посещал ставку фюрера, так как чувствовал, что мне достаточно пробыть всего пару дней в обществе Гитлера, чтобы его энергия подавила мою силу воли». Широко известны слова адмирала о том, что от Гитлера исходило «излучение». По сравнению с ним все другие люди выглядели более чем бледно. «После каждого посещения Гитлера штабу Деница требовалось несколько дней, чтобы вернуться в реальный мир».[146]
Шахт рассказывал, как Геринг неоднократно пытался убедить Гитлера пересмотреть экономическую политику, но все было безрезультатно. Сам Геринг признавался: «Я часто пытался возражать ему, но, как только я начинал это делать, у меня сердце уходило в пятки». После войны Вальтер Кемповски провел опрос переживших нацизм немцев, интересуясь, какое впечатление производил на них Гитлер. Один профессор ответил: «Вы знаете, в то время я часто встречал интеллигентных, самостоятельно думающих людей, которые говорили мне: 'У меня своя голова на плечах и я был уверен, что он меня не поучает. Но затем я невольно полностью поддавался влиянию и ничего не мог с этим поделать'».[147]
