формы.
– Моя родная деревня! – с гордостью произнёс инопланетянин.
Ещё одним нажатием на кулон он убрал голографическое изображение, и медчасть снова обрела обычный вид.
– Я всегда знал, что ты любишь шокировать, Хантер, но это уже слишком… – пробормотал не верящий своим глазам Фёдор Матвеевич.
– Хантер, как бы тебе это сказать… – попыталась максимально смягчить свой тон Мария. – В этом облике ты, конечно, просто великолепен, – начала она с комплимента, прекрасно зная мужскую психологию. – Но, понимаешь, твой вид несколько необычен для Земли… На тебя будут обращать внимание. Слишком много внимания, – осторожно, чтобы не обидеть его, объяснила она.
– В общем, не мог бы ты вернуться в прежнее состояние, – прямолинейно закончил за неё Архангел.
– Хорошо, я приму прежний вид! – слегка помрачнев, согласился Хантер, делая всем одолжение. – Но перед этим я хочу поговорить с этой милой леди, – кивнул он на Нику, и тоном, не терпящим возражений, добавил:
- Наедине!
– Ну, и как тебе прикосновения шеронита? – заговорщически подмигнул Хантер девушке, когда они остались одни. – Полагаю, Эйшер был с тобой очень нежен, как всегда. Он принадлежит к очень редкому, вымирающему виду, и ты даже не представляешь, как крупно тебе повезло, что ты встретилась с выходцем из Шерона, - заверил он её. – И не только встретилась, но и ощутила на себе его ласки. Поверь, я на собственном опыте знаю, насколько это приятно! – заявил он и, увидев, что у Ники округлились глаза, поспешно добавил:
– Это не то, о чём ты подумала! Я был женат на его сестре – Илишер.
– Ты был женат на его сестре? – только и смогла вымолвить удивлённая Ника. Нет, День сюрпризов явно заканчиваться не хотел.
– Женат – это самое точное определение наших отношений. Там, в тех мирах, – ткнул он перепончатым пальцем вверх, – нет понятий «семья», «муж», «жена», не говоря уже о любви. Мы с Илишер были исключением из правил. Она была особенной, – печально вздохнул Хантер.
– Эйшер сказал мне, что её убили, – с сочувствием произнесла Ника. Сердце девушки сжалось, когда она увидела, как обычно спокойные, иронично прищуренные, угольно-чёрные глаза Хантера вдруг наполнились слезами.
– Да, – с горечью подтвердил старейшина. – У неё на всё было своё собственное мнение, которое она не боялась высказывать. Она всегда выступала против силового вмешательства в развитие отстающих планет. Таких, как Земля, например, – пояснил он. – У неё было великолепное чувство юмора. И она наотрез отказалась отдавать нашего ребёнка в специальный Детский дом – инкубатор, куда поступали все дети, достигшие трёхлетнего возраста. В конце концов её признали дефектной. Я делал всё возможное и невозможное, задействовал все свои связи, всё своё влияние, будучи Советником Межгалактического Совета, но ничего не помогло. Её ликвидировали как особь, тормозящую прогресс Цивилизации…
– У вас был ребёнок? – ошарашенно уставилась на него девушка. – И где он сейчас?
– Я не знаю, – пожал плечами старейшина, постепенно снова принимая невозмутимый вид. – Наверное, я не такой хороший отец, как Эйшер. Уж он-то всегда следит за судьбой своих отпрысков. Кстати, а ты с ним предохранялась? – внезапно уточнил он у Ники.
– А надо было? – задала глупый вопрос побледневшая девушка, вспомнив, как перед телепортацией на Землю Эйшер что-то сказал насчёт её тела и сюрприза.
– Нет, – сжалился наконец над ней старейшина. – Я пошутил. Извини, просто не мог удержаться от маленькой мести после того, как ты прилюдно устроила моё громкое разоблачение.
– Прости. Я решила, что старейшины должны знать правду о тебе, – объяснила Ника.
– Правда – это понятие растяжимое, – философски отметил он. – Ну да ладно, я не сержусь на тебя. Проехали. Ты можешь рассчитывать на мою поддержку в любой ситуации, – заверил он девушку. – Друг Эйшера – мой друг. Старина Эйш не раз прикрывал мою шкурку и спасал мне жизнь. А после того, как я сложил с себя полномочия Советника, я передал эту должность ему. Да, он стал моим преемником, – подтвердил Хантер, видя изумление в глазах Ники. – На этом посту он может принести гораздо больше пользы, чем я. Он более спокойный, уравновешенный, не такой эксцентричный, как я, но всё же очень умный. Он – ЧЕЛОВЕЧНЫЙ, – пояснил Хантер таким тоном, словно это качество было для него самым ценным во всех мирах. – А меня всё равно рано или поздно ликвидировали бы, как дефектного, – развёл он руками.
– Скажи, ты ведь в курсе, как устроены ваши Космические корабли, верно? – вдруг спросила Ника.
– А то! – важно задрал нос старейшина.
– Ты можешь мне объяснить: почему, когда я сканировала «Эдем» своим Даром, то не увидела многих вещей. Оранжереи, например, кнорингов, лаборатории? – решила выяснить она ответ на вопрос, который так и не задала Эйшеру.
– Это элементарно! – фыркнул Хантер и взял с подоконника блокнот целителя. – Вот, смотри, твоё мышление и, соответственно, твой Дар, работают в одной плоскости, в единственном пространстве, – произнёс он, для наглядной демонстрации раскрывая блокнот и кладя его на стол. – А на борту Боевого Космического корабля таких пространственных континиумов – большая куча! – заявил он, протягивая руку над блокнотом и заставляя его листики приподняться. – Иначе как на маленьком корабле уместить столько нужных вещей?! – терпеливо, словно маленькому ребёнку, объяснил ей инопланетянин.
– Ты чувствуешь? – вдруг перебила его Ника, с тревогой посмотрев на Хантера. Она не могла описать свои ощущения словами, но чётко понимала, что воздух вокруг них словно сгущается и всё её тело пронизывает очень сильное и острое предчувствие беды.
– Да, началось, – тоже уловив враждебные вибрации, кивнул он головой.
– Что началось? – сдерживая бешено забившееся сердце, уточнила девушка.
