мишурой костюмы. – Просто класс! Обожаю старинную одежду. Это же начало двадцатого столетия! Серебряный век, модерн. Интересно, этот стиль как–то отразился на сценических костюмах? Надо непременно показать их моей маме.
Я только закивала головой, не зная радоваться или нет такому наследству, а Петька скис окончательно – ведь тяжеленный чемодан предстояло тащить именно ему.
— Нелепое завещание, — Петр Антонович сел в кресло, снял очки, тщательно протер стекла. – Говорят, такой была воля Елизаветы Ивановны, а ее супруг, переживший жену на десяток с лишним лет, лишь повторил наказ в своем завещании.
— Откуда такая точность в цифрах? – поинтересовался уже вошедший в курс этого дела Петька. – Почему именно в этот день и в этот час?
— Насколько мне известно, точная дата смерти этой женщины – двадцать третье марта девяносто первого года. Она умерла в половине четвертого дня. Именно эти цифры и должны были стоять в завещании.
— Ничего себе! – громадное, в рост человека зеркало, услужливо отразило мое вытянувшееся от удивления лицо. – Бывают же совпадения!
— Можете не брать эти вещи, но будьте добры, унесите их из моего дома. Мне бы не хотелось с ними возиться. Вся эта нелепая история и так отняла слишком много времени. Мусорные баки за углом, во дворе.
— Будем иметь в виду. Спасибо. Всего доброго.
Мы покинули не слишком гостеприимную квартиру. Конечно же, никто из нашей компании сундук выбрасывать не собирался, и нам не терпелось как можно скорее изучить его содержимое. Петька с героическим выражением лица спустил чемодан по лестнице, водрузил его на жалобно скрипнувшую тележку, покатил вперед. Мы со Светланой шли рядом, с боков поддерживая тяжелую поклажу.
***
— Мам, а вот и мы! – Светка указала на сундук. – С наследством.
На лице Вероники Викторовны – дамы суровой, стильной, державшей свою дочь в ежовых рукавицах, появилось недовольное выражение. Ободранный громоздкий ящик произвел на нее не слишком благоприятное впечатление. Она хотела что–то сказать, но передумала, окинула нас ледяным взором и ушла к себе в комнату.
— Ну, Акулиничева, это был ненумерованный подвиг Геракла, — Петька из последних сил втащил сундук в спальню, плюхнулся на диван. – Можно подумать, что под одеждой там спрятаны кирпичи.
Признаюсь, у всех нас от волнения немного дрожали руки – хотелось верить, что, вопреки всему, мы непременно обнаружим в сундуке нечто ценное. Стукнулась о стену второпях открытая крышка, в воздухе вновь разлился запах духов и старой пыли. Я взяла один из пожелтевших бумажных рулонов. Развернула. Это была старая цирковая афиша. Молоденькая девушка стрелой взлетала к большим разноцветным звездам. Надпись гласила: «Спешите! Торопитесь! Только одно представление! Великолепная Аманда, Принцесса воздуха в нашем городе! Спешите! Сегодня вечером Аманда взлетит к звездам!» Внизу была приписка, набранная более мелким шрифтом: «Беременных женщин и слабонервных настоятельно просим остаться дома». Я еще раз, более внимательно посмотрела на Принцессу воздуха – молоденькая, изящная девушка, ровесница Светки, никогда не подумаешь, что она способна выполнять головокружительные, смертельно опасные трюки.
Афиши, афиши, афиши… Надписи на разных языках и везде изображения юной черноволосой девушки, парившей в воздухе. Потом мы извлекли из сундука старую, истрепавшуюся на сгибе карту Европы. Очень многие города на ней были отмечены крестиками и соединены толстыми красными линиями. Над ними видны были даты – 1909, 1913, 1910…
— Слушай, Яна, конечно, разговоры о первом встречном звучат оригинально, но может быть, вы действительно родственники? Что если Аманда узнала о тебе и…
— Нет, Петька. Во–первых, она умерла за несколько месяцев до моего рождения и просто не могла меня знать, а во–вторых, я неплохо представляю собственную родословную. И по маминой линии, и по линии отца. О такой яркой личности, известной цирковой артистке мы бы непременно знали. Как ни крути, то, что я стала наследницей – странное, необъяснимое совпадение.
— Совпадений не бывает, — вмешалась в наш разговор Светка.
Она уже несколько лет увлекалась магией, даже называла себя ведьмой «в хорошем смысле этого слова», а потому везде находила происки сверхъестественных сил. Я не стала спорить, просто извлекла из сундука ворох афиш, чтобы наконец–то добраться до цирковых костюмов. Увидев немного потрепанные наряды, Светка моментально забыла о чудесах. Честно говоря, и я не устояла, с любопытством начала рассматривать расшитые блестками трико, коротенькие золотые юбочки, украшенные стекляшками диадемы. Наверное, все девчонки такие – стоит им только увидеть разукрашенные блестками наряды, как они перестают думать обо всем остальном. Петька наш восторг не разделял, продолжая разглядывать старые документы и фотоальбомы.
— Эй, барышни, не хотите побольше узнать о Великолепной Аманде? – спросил он примерно через полчаса, когда весь пол в комнате уже был завален разноцветными костюмами. Не дождавшись вразумительного ответа, Петька начал рассказ. – На самом деле эту девушку звали Елизавета Сотникова, и ее семья не имела никакого отношения к цирку. Елизавета родилась в мае 1895 года в небольшом приволжском городке. Ее родители были учителями. Так бы и жила девушка в тиши и безвестности, но в девятьсот девятом она удрала из дому и присоединилась к цирковой труппе, которая как раз гастролировала в тех краях. Так Елизавета стала Амандой. Способности у нее были просто невероятные. Говорят, девушка стрелой взлетала под купол цирка и зависала в воздухе на какую–то долю секунды. Иными словами – летала. Потому ее и прозвали Принцессой воздуха. Она изъездила всю Европу и везде ей сопутствовал невероятный успех…
— Интересно… – Светка приложила к груди синий, украшенный серебряными звездами топ. – Мне идет?
Светлана отчаянно кокетничала. Похоже, ей нравился Петька. А еще полгода назад она по уши была влюблена в одного очень красивого и, можно даже сказать, доброго вампира, готова была вместе с ним уйти в вечную ночь. Вампир ее порыв не оценил, но и после того, как они расстались, Светка обещала любить Кристиана до гробовой доски. Петька, конечно, не походил на черноглазого красавца с романтической внешностью, но был нормальным живым парнем, что само по себе внушало некоторый оптимизм.
— Карьера Великолепной Аманды оборвалась внезапно, — Петька, как назло, не замечал усилий Светланы, увлекшись историческими изысканиями. – Она бросила цирк, несколько лет о ней ничего не было известно, а потом она вышла замуж за молоденького студентика. Тот стал известным архитектором, прославился. Так они и жили вдвоем, а детей у них не было. Аманда умерла в 1991 году, в возрасте девяноста шести лет. Ее муж пережил ее почти на тринадцать лет, он умер совсем недавно, ему тоже было за девяносто.
— Какая прелесть! – Светка достала из сундука парчовые, расшитые фальшивыми бриллиантами сапожки. – Ох, и повезло тебе с наследством, Яна!
— Не понимаю… – Петька нахмурил лоб, начал просматривать лежавшие на коленях бумаги. – Такого просто быть не может.
— Чего? – в мое сердце вновь прокрался холодок тревоги. История с неожиданным наследством была слишком странной, а потому пугала. А тут еще Петькины подозрения…
— В завещании говориться о сквере на углу Кутузовской и Пионерской улиц. Если завещание старика только подтверждает волю его умершей тринадцать лет назад супруги, тогда я просто ничего не могу понять.
— Почему?
— Потому, Яна, что сквер появился в этом месте только несколько лет назад. Раньше там стоял большой дом с башенкой, потом он сгорел. Сколько раз я ходил в расположенную там булочную! Там продавались обалденно вкусные рогалики с корицей. Теперь нигде таких нет…
— Ты хочешь сказать…
— Именно, Елизавета Ивановна Сотникова, она же Великолепная Аманда обладала даром ясновидения.
