Только уже не за меня, олуха царя небесного.
Что у нее там есть претендент на ее руку и сердце.
Мой более удачливый и решительный соперник.
И что она вовсе не шутит.
И, главное, что она меня больше не любит.
Так, как прежде.
Но поверить в это я не мог. Я написал ей письмо. Одно, второе, третье.
Ответа не было. Я ждал две недели. Написал еще одно. В ответ — молчание.
И тогда я использовал запрещенный прием.
Дело в том, что я писал письма в Мичуринск, где Тоня училась.
Адрес поселка, к котором жили ее родители я знал лишь приблизительно.
Где-то недалеко от станции с необычным названием — Анна.
И я написал письмо по этому адресу. Простенькое.
О том, что шлю ей привет и жду ответа.
Но ответа не было.
Больше ничего не было.
Мне не хотелось жить.
Когда я пью яблочный сок, то всегда вспоминаю Семикаракоры.
И Тоню. Голубоглазую девушку с волосами чуть ниже талии.
Никогда больше не видел таких.
Я прожил жизнь. Признаюсь, иногда я почти совсем забывал про Тоню.
Но с удивительным упорством память моя вновь и вновь возвращала меня в мою юность, к нашему короткому счастью, к нашей любви.
Много лет не дает мне покоя одна мечта, одно странное желание.
Я хотел бы знать, как сложилась жизнь Тони.
Той девушки, в которую я был когда-то влюблен.
Хотелось бы, чтоб она была жива и чтоб я хоть на минутку смог увидеть ее.
Для этого всего-то нужно сесть на поезд и доехать до станции Анна Воронежской области. А там, мир не без добрых людей, — подскажут.
Я тешу себя мыслью, что Тоня не уехала далеко от родного дома.
Иногда я думаю, как будет выглядеть наша встреча?
Узнает ли она меня? А я? Узнаю ли я ее? Конечно, узнаю.
Мы обязательно узнаем друг друга.
Зачем мне эта встреча? Не знаю. Я просто хочу поговорить с ней.
Я уверен, она, как и я, ничего не забыла. Не должна была забыть.
Когда я думаю об этом, то чувствую, что какая-то мягкая, когтистая лапка сжимает мне сердце. И я закрываю глаза.
Я представляю наш разговор.
Я возьму ее за руку.
Она разрешит мне это.
Не может не разрешить.
Мне почему-то кажется, что в этот момент может произойти чудо.
Я готов отдать все, чтобы оно произошло. Чтоб это случилось.
Чтобы мы хоть на недельку, хоть на денек, вернулись туда, в Семикаракоры, и чтобы все было, как тогда: то же солнце, та же река, та же работа, те же вечера, те же люди — Колян, Сашка, Толян, Жека, Ваня, Коваленок.
Стожок сена и ветер в проводах.
Радостный блеск любимых глаз.
И лунная дорожка на воде, та, прежняя, по которой мы с Тоней плыли однажды.
И чтоб было нам восемнадцать лет.
