Я скучала. Хуже тоски мне еще не приходилось испытывать, и легче не стало даже тогда, когда я обо всем рассказала Селин. Мне ужасно захотелось поделиться хоть с кем-то, но облегчения это не принесло. Так же как и понимания со стороны Селин. Она не то, чтобы понимала меня, а еще и злилась.
- Как ты не понимаешь, у меня с Филом совершенно не такая ситуация, как у тебя. И Рэнд совершенно не такой как другие парни. Если он влюбляется, то это навсегда. Он как те лебеди - одна пара на всю жизнь. Да ты и сама такая, разве не так? как это все по-идиотски.
- Время покажет, - только и смогла сказать я на ее слова, принимая, что часть ее слов правда. Но кто может судить, как сильно меняет людей время и расстояние? Я в себе то не могла быть уверенной, а у в нем и подавно. Все вели себя так, словно Рэнд предложил мне выйти замуж, а я отказалась. Наши отношения были намного сложнее, и почему никто не понимал меня? Не понимал мой страх, быть покинутой, мой страх верить людям? Никто никогда не был на моем месте.
Селин долго молчал после этих моих слов. Возможно она пыталась понять.
- Не знаю, как ты сможешь прожить жизнь, так и не доверившись никому до конца?
- Не знаю, есть ли в людях вообще такая черта в характере, верить до конца, так как логика и чувство самосохранения должны предостерегать нас от этого. Как можно верить кому-то больше чем себе. Есть мы и есть время, и когда оно проходит, мы меняемся. Откуда тебе знать, что Рэнд не измениться уехав отсюда?
- Тебе этого тоже не узнать, ты не даешь себе и ему ни одного шанса. Мне даже страшно за тебя, и за твою слепоту перед страхом.
Я повернулась в сторону Селин, которая сидела на моей кровати на том же месте, где лежал Рэнд. Поставив руку на ее плечо, я тем самым хотела привлечь ее внимание. На ее лице я не увидела слишком сильного разочарования мной - все-таки она попробовала поставить себя на мое место.
- Мне вас обоих жаль. По Рэнду не скажешь что он страдает, так же как ты, но это ничего не значит. Я его слишком давно знаю.
- Как он ведет себя в школе?
Селин усмехнулась.
- Знаешь, слушая тебя, сложно предположить, что вы с Рэндом еще в школе, как то все слишком серьезно как для подростков. Какое же ошибочное мнение у родителей относительно нас.
Я молчала, ожидая ее ответа на мой вопрос, но Селин просто покачала головой.
- Не знаю, что ты хочешь от меня услышать. Он не прыгает с крыш и не бросается бить каждого встречного, но...понимаешь, Рэнд не улыбается так как всегда. Точнее говоря улыбается, но мало. Зачем вы все это заварили? Не стоило ему напоминать тебе о колледже.
- Летом я бы все равно об этом вспомнила, - отозвалась я. Мне было грустно. Если Рэнд не улыбался, и я тоже не чувствовала радости, когда же нам ожидать избавления от всего этого? Не бывает вечных чувств, ведь рано или поздно мне должно полегчать.
- Короче говоря, нужно вам обоим восстановить эти отношения, или же не стоит лежать в кровати из-за всего этого. Твоя мама говорила, что тебе нужно заниматься спортом, для сердца. Завтра мы едем на лыжи.
Я перевернулась на спину и уставилась в потолок. При слове лыжи я тут же вспомнила время которое я проводила с Рэндом катаясь и веселясь. Стало больно и ужасно неприятно, словно кто-то провел когтями по сердцу. От мысли о том, что снова нужно вернуться туда где я была счастлива, в теле словно не осталось сил.
- Я не поеду. Нет сил и желания тоже.
- Ну хорошо, когда ты отдохнешь на столько, чтобы поехать кататься? - Селин с подозрением посмотрела на меня.
- Не знаю, желания нет это точно, но и сил тоже.
- Знаешь, если бы у тебя был бы грипп, я бы согласилась с постельным режимом, так как нужно выгреваться и пить чай. Но когда болит сердце нужно другое лекарство - адреналин, нужно забыться, чтобы преодолеть эти первые дни...точнее говоря для тебя уже недели.
Я тяжело вздохнула мучительно перекатив голову по подушке в сторону Селин. Прищурившись я оценивала насколько серьезно все это она мне говорит. Селин явно не шутила, а собиралась меня тащить кататься на лыжах.
- Поверь мне, тебе нужно вымотаться, выспаться. И так несколько дней, чтобы болело не так сильно.
Мне не оставалось ничего другого, как согласиться, так как я понимала, что Селин будет на меня наседать.
Селин отпросилась в школе, прост предоставив записку от мамы, я же, считалось, еще болела. Первые два дня все было одновременно ужасно и прекрасно. Я уставала, и даже когда не могла ехать Селин чуть ли пинками не заставляла меня съезжать вниз. Понятное дело, что в первый же день, я была вымотана настолько сильно, что даже не могла вспомнить своего второго имени, а не то что Рэнда. Но вот заснуть я не смогла - после душа и еды, тело отдыхало, но не мозг. Я лежала в кровати, смотрела на белый свет, что лился с улицы сквозь шторы, и вспоминала, как мы лежали с Рэндом в одной кровати, и что в той комнате так же было светло от снега, я думала о нем, мучилась от жалости к себе и ненависти к тому что пришлось так поступит с нами, и все думала, думала, думала, что вновь начинало болеть сердце. Перед рассветом я отключилась, и потом, когда Селин уже позавтракала, не могла подняться.
Но 'доброта' подруги не знала пределов, потому меня нагло выкинули из кровати, затолкали в душ, и такую же сопротивляющуюся заставили опять надеть лыжный костюм. После прошедшего дня и бессонной ночи, я съезжала со склона, как зомби, иногда даже не обращала внимания куда еду или на кого. В эту ночь у меня не было сил на размышления или сожаления. Я спала так, как никогда бы не смогла спать с лекарством.
Солнце с утра показалось мне ярче, а снег веселее. Ела я с удовольствием, и даже умудрилась выпить кофе, хоть и знала что мне строго запрещено. На склон я шла стараясь ни о чем не думать.
Но в этот день я не могла не думать о Рэнде - было воскресение, и как следовало ожидать, он приехал с семьей на отдых. Первыми я заметила его родителей и сестру, они были внизу, я на полдороги к низу, и резко затормозив, просто смотрела на них. Меня они не замечали, ведь было слишком далеко, я даже до конца не была уверена что это они. Возле притормозила Селин, она так же заметила их.
- Я знаю, о чем ты думаешь - что я подстроила это, но честное слово, я представления не имела...
- Даже не подумала об этом, - повела плечами растеряно я, - наоборот, ты и не могла знать. Наверное, у доктора Браза выпал свободный день, и они поехали спонтанно.
Мы стояли рядом и смотрели на семью внизу, но я ждала появления только одной фигуры, и вскоре Рэнд присоединился к ним. Как странно, но он один заметил нас, и кивнул, мы с Селин так же ответили кивками. Сердце больно сжалось - неужели теперь мне придется здороваться с Рэндом как с чужаком, как с едва знакомым, после того, что между нами было? Дура, тупая бесчувственная дура, как ты могла так поступить с ним? С собой?!
Я поехала вниз только тогда, когда они начали подниматься на подъемнике, и после начала следить за тем, чтобы мы не пересекались. И все же я не смогла уследить за Рэндом, несколько раз он съезжал по склону мимо меня, будто бы и не заметив. Он не объезжал, но и не приближался слишком близко, двигался так, как и любой другой приехавший сюда отдохнуть, который объезжает случайных соседей по дороге.
Расстроившись от осознания этого, я плохо следила за всем, что происходило. Когда я в очередной раз чуть не накатила на кого-то, и не врезалась в дерево, Селин подъехала ко мне. Круто затормозив, она обдала меня снегом, а потом сказала запыхавшись:
- Давай спускаться в последний раз, ты устала и невнимательна. Это опасно, так кататься.
Я не ответила, просто потому что не могла, и лишь кивнула. А за тем последовала за ней, но в очередной раз не уследила за лыжней, и не успев затормозить вкатила в сугроб и неудобно перевернувшись так и осталась там. От позорности положения, а так же усталости, и всего того, что происходило мне хотелось расплакаться, но я не смогла даже всхлипнуть - кто-то начал мне помогать снимая с меня лыжню, застрявшую под неудобным углом.
