собственной дочери. При этом Марина Геннадьевна салоны красоты не признавала вообще, стрижку всегда делала одного и того же фасона в одной и той же парикмахерской, а косметикой пользовалась по минимуму. О маникюре вообще понятия не имела, что естественно при ее работе. Зато каждую свободную минуту старалась чем-нибудь занять, а всем видам транспорта предпочитала пешие прогулки.
— Все цветешь, мамуля? — чмокнула ее Рита в щеку, вручая традиционный вафельный торт. — Завидую белой завистью.
— А ты не завидуй. Лучше перестань курить, спать до полудня и кое-как питаться. Тоже будешь цвести. Хотя… Сейчас тебе бесполезно об этом говорить, маленькая ты еще. Мой руки, будем чай пить.
— А где папа?
— Папу, к сожалению, полчаса назад вызвали на сложный случай. ДТП.
— Будет мозаику собирать?
— По-видимому. Тем более что пострадавшая — твоя ровесница. Каждый раз радуюсь, что тебе не приходит в голову приобрести машину.
— Мамуленька, — засмеялась Рита, — мне не в голову не приходит ее приобрести, меня просто пугает перспектива ее заводить, прогревать, делать профилактику, менять колеса… Ленивая я очень. Хотя иногда в автобусе готова плюнуть на лень и купить хоть «Matiz».
— Лучше пешком ходи, — посоветовала Марина Геннадьевна, разливая чай. — Очень тонизирует.
— Знаю.
— Читала, что ли?
— Нет, сегодня шла пешком до метро. Проснулась за полчаса до будильника.
— Что ты сказала?
— Я сказала, — с наслаждением повторила Рита, — что проснулась за полчаса до звонка будильника. Потому что легла спать вчера в одиннадцать и сразу заснула.
— Ты здорова? — недоуменно приподняла брови Марина Геннадьевна.
— Надеюсь. Просто мне в командировке понравился такой ритм жизни.
— Ты что, месяц в командировке пробыла? По-моему, от силы неделю.
— Если быть точной, три дня. Но мне хватило, чтобы завести новые привычки.
— А не нового ухажера? — иронически прищурилась мать. — Кстати, что-то я давно ничего про Романа не слышу.
— Сейчас услышишь, — пообещала Рита. — И про Романа, и про командировку, причем и то, и другое одинаково интересно. С моей точки зрения.
Рассказ о присланном с «курьером» пакете Марину Геннадьевну действительно рассмешил. Она не слишком зацикливалась на мимолетных увлечениях дочери, поскольку надеялась, что здравый смысл, а главное, интуиция, помогут Рите избежать серьезных потрясений в личной жизни. А там и кого-нибудь подходящего встретит, какие ее годы!
— Но в командировке ты кого-то встретила? — спросила Марина Геннадьевна, наделенная ничуть не менее острой интуицией, чем ее дочь.
— Массу людей, — безмятежно ответила Маргарита. — Соседи за столиком, дирекция санатория, отдыхающие в городке. Кстати, для вас с папой там — идеальное место отдыха. Пешие прогулки, велосипеды напрокат, плаванье, рациональное питание, фантастический свежий воздух.
— Но там же, наверное, все по-литовски? Что будет по вечерам читать отец? Он без этого не заснет, ты знаешь.
— Проверено. Прекрасный подбор книг на русском языке в библиотеке. Именно то «легкое чтение», которое он обожает.
— Надо подумать, — пробормотала Марина Георгиевна. — Из-за границы из отпуска так просто не выдернешь… я возьму вязание… остальное, кажется, подходит. Доченька, перебрось нам материалы про этот санаторий. Очень может быть, очень… Если твой отец не найдет более подходящий вариант.
— Он купится на лодки и велосипеды, — безапелляционно отозвалась Рита. — Прикинь: европейский городок плюс пейзажная идиллия. И никаких автомобильных гудков. А если правильно спланировать маршруты походов, людей можно вообще не увидеть.
— Как я понимаю, одной тебе там отдыхать было бы скучно, — полувопросительно сказала Марина Геннадьевна.
— Правильно понимаешь. Но я пока не знаю, какие у руководства планы в отношении моей загруженности и когда мне дадут отпуск. Так что на меня не ориентируйтесь.
«Еще не хватало отпуск с родителями проводить! — внутренне усмехнулась Маргарита. — Могу себе представить эту идиллию. Последний раз мы вместе ездили… дай Бог памяти…… дцать лет тому назад в Керчь. Точнее, под Керчь…»
Рита вспомнила эту поездку и даже вздрогнула. Ей тогда было тринадцать, бытовые условия занимали мало, но даже она чувствовала себя в приморском пансионате не слишком комфортабельно. Путевки достали по большому блату и за умеренные деньги, в Москве тогда уже почти исчезли все продукты с прилавков, а там в столовой кормили вареной колбасой с перловкой или хлебными котлетами с синими склизскими макаронами.
Все это «великолепие» подавалось в аллюминевых мисках с такими же приборами. Номер же представлял собой крохотную комнатенку с тремя койками, столом и двумя стульями. Душа, равно как и горячей воды, не было вообще, а «удобства» помещались в конце коридора, причем пользовались ими наравне представители обоего пола.
Зато, конечно, море, полупустынный пляж, холмы, заросшие полынью и вереском… Сказочная красота окрестностей в какой-то степени компенсировала убогость всего остального. Интереснее всего было то, что все отдыхающие относились к условиям проживания и питания с олимпийским спокойствием и не скрывали радости от того, что удалось достать путевки на море…
Господи, как они тогда жили?! Как переносили все эти издевательства над собой за свои же кровные деньги? И как быстро привыкли к тому, что можно жить по-другому и считать уже это нормой. Мама равнодушна к телевизору, иначе обязательно поинтересовалась бы, есть ли в санатории это развлечение. И не в холле, а в каждом номере. И не спросила про санитарное оборудование: само собой разумеется, что номера со всеми удобствами… Песня!
— Прости, мамочка, ты что-то сказала? — очнулась от воспоминаний Рита.
— Второй раз говорю: у нас недавно выписался пациент, поехал, кажется, именно в этот санаторий долечиваться. Надо будет ему позвонить, когда он вернется, и поспрашивать о подробностях.
— Вы что, подружились?
— Скорее, хорошо познакомились. Они с отцом во время его дежурств в шахматы играли, оба фанаты-любителя. Ну и обменялись визитными карточками, а сейчас я вспомнила, что он собирался в Литву, и кажется — в «Эгле».
— Конечно позвони, — равнодушно сказала Рита. — Если он там полный срок пробудет, он наверняка вам массу интересного расскажет. Тоже жертва ДТП?
— Нет, у него какая-то спортивная травма. Отец точно знает, я с этим пациентом мало общалась. Не мой профиль.
В общем, несмотря на отсутствие отца, «родительский день» прошел, как всегда спокойно, и по дороге домой Рита, как всегда, подумала, что с родителями ей крупно повезло. Нотации читают очень умеренно, в личную жизнь практически не лезут, на здоровье пока, тьфу-тьфу-тьфу, не жалуются. И вполне довольны своим браком, что в наше время — колоссальная редкость.
«Господи, — вдруг подумала Рита, — у них же в этом году серебряная свадьба! И оба наверняка об этом благополучно забыли. Великолепно помнят, в каком году я болела скарлатиной, а в каком — упала с брусьев в спортивном зале школы, но про собственный юбилей наверняка даже не вспомнят. Доеду до дома, позвоню маме. Такую дату зажимать — просто грех. И о подарке надо заранее позаботиться».
Но прежде всего нужно было позаботиться о том, чтобы выполнить пожелание руководства. Если бы ее хотя бы на день освободили от основной работы, никаких проблем бы не возникло. Но придумывать какие-то оригинальные ходы и методы работы параллельно с «текучкой»…
Иногда, конечно, бывали периоды затишья, но чаще одно какое-то дело, начинавшееся как
