поддержали. Гитлер ответил, что может обсуждать этот вопрос только после консультаций с Муссолини. Со своей стороны, Гитлер указал русскому комиссару иностранных дел на расположенные перед южным входом Босфора Принцевы острова и постарался укрепить в намерении, помимо этого, потребовать от Турции возврата армянских областей Карс и Ардахан, которые отошли к ней в 1917 году. Таким образом, он надеялся отвлечь внимание Советского Союза от Балкан, обратив его на восток.
Переговоры завершились вечером 13 ноября, не достигнув каких-либо весомых положительных результатов. На следующее утро Молотов с сопровождающими его лицами уехал. Спустя 11 дней он передал немецкому послу в Москве обобщенное изложение советской точки зрения по затронутым вопросам, которую советское правительство желало бы прояснить в процессе дальнейших переговоров. Снова было выдвинуто требование полной свободы действий в Финляндии. Далее рейх должен был подтвердить, что Болгария входит в советскую сферу влияния, и объ явить о своем согласии с заключением пакта о взаимной помощи между СССР и Болгарией. И наконец, необходимо было признать право Советского Союза на создание в Дарданеллах своих военных и военно-морских баз и отказ Японии на угольные и нефтяные концессии на севере Сахалина. При таких условиях Советский Союз выразил готовность примкнуть к Тройственному пакту. Ответ немцев, несмотря на неоднократные запросы советской стороны, вплоть до начала Восточной кампании, так и не был получен. Гитлер еще 13 ноября заявил рейхсмаршалу, что требования русских в отношении Финляндии и Болгарии совершенно неприемлемы. Новая нота еще больше укрепила его в решении порвать с Советским Союзом и подавить его силой оружия. Болгарскому правительству русские в конце ноября предложили заключение пакта о взаимопомощи и отправку военной миссии, но на эти предложения, как уже говорилось, был получен отрицательный ответ.
В день отъезда Молотова из Берлина, 14 ноября, гросс-адмирал Редер доложил фюреру о ситуации, какой ее видит морское командование. Он еще настойчивее, чем раньше[91] , указал на большое значение Средиземного моря и Северной Африки для ситуации в целом. Из приведенных им сведений явствовало, что Великобритания ясно осознает угрожающую ей опасность и исполнена решимости ей всячески противостоять. Выступления британских государственных и военных деятелей относительно будущей наступательной активности Англии, политическая активность в Вашингтоне, Египте, Палестине и Турции, существенные военные приготовления в Египте, Западной Африке и на Британских островах, а также усиленное движение конвоев говорят сами за себя. Тем важнее удержать инициативу в Средиземноморье. Для этого чрезвычайно важно ускорить атаку на Гибралтар и форсировать наступление итальянцев в Египте с мощной немецкой поддержкой. Англия была и остается главным противником, для разгрома которого необходимо сосредоточить все силы. Одновременный спор с Советским Союзом подвергнет вооруженные силы такой непосильной нагрузке, что конец войны отодвинется куда-то в необозримое будущее. Поэтому рекомендуется все эти споры отложить до победы над Англией. По крайней мере, сейчас и на долгое время вперед можно не опасаться вступления Советского Союза в войну на стороне противника. На это Гитлер лишь ответил, что ускорение операций в Средиземноморье невозможно, подготовка требует времени. Предложение отложить споры с Советским Союзом на более благоприятный период тоже не вызвало у него воодушевления. К этому времени он уже был настолько самонадеян и исполнен сознания собственного величия как полководца и государственного деятеля, что такие обоснованные советы ближайших соратников на него уже не оказывали серьезного влияния.
Между тем внутриполитическая обстановка в Румынии резко обострилась. Глава военно- воздушной миссии генерал Шпейдель доложил об этом генералу Йодлю в беседе 19 ноября. Генерал Антонеску остался один. И армия, и легионеры против него. Легион проводит честолюбивый план, рвется к управлению государством, но не имеет лидера. Глава Румынского государства смотрит в будущее безо всякого оптимизма, но преисполнен решимости всеми средствами поддерживать спокойствие в стране. Да и позиция Советского Союза дает повод для серьезных опасений. Генерал Антонеску ведет переговоры с главами обеих миссий, которые проходят в атмосфере всеобщего доверия, и настаивает на скорейшем претворении в жизнь договоренностей, достигнутых им с генералом Типпельскирхом в сентябре. Для военной миссии чрезвычайно важно, как следует себя вести, если русские неожиданно вторгнутся в Молдову. Генерал Йодль обещал, что в ближайшее время появится директива на этот случай, а желания Румынии в отношении оружия будут обсуждаться во время предстоящего визита генерала Антонеску.
Глава Румынского государства прибыл в Берлин 22 ноября, и уже на следующий день совершилось присоединение Румынии к Тройственному пакту. Присоединение к нему Венгрии последовало тремя днями ранее в Вене. Гитлер по этому случаю посвятил Антонеску в свои балканские планы и получил его согласие на концентрацию немецких вооруженных сил в Румынии для нападения на Грецию и на взаимосвязанное с этим намеченное усиление военной миссии одной танковой дивизией и подразделениями люфтваффе[92]. Антонеску только попросил освободить его от связанного с этим усилением роста расходов, что ему было обещано, и снова поднял вопрос о передаче противотанковых орудий, зениток, грузовых автомобилей и самолетов. Теперь ему было обещано исполнение его желаний. Увидевший свет 26 ноября приказ об усилении военной миссии в намеченном объеме содержал также основные указания на случай вторжения русских в Румынию. Там было сказано, что пограничные инциденты должны оставляться без внимания, но следует обеспечить отражение атак русских в пределах расположения немецких вооруженных сил на земле и в воздухе. В случае серьезных осложнений необходимо ждать указаний фюрера.
Сразу после возвращения генерала Антонеску в Бухарест в Румынии начались серьезные беспорядки, показавшие, насколько нестабильна внутриполитическая ситуация в стране. В ночь на 27 ноября легионеры эксгумировали тело основателя «Железной гвардии» Корнелия Кодряну в Йилове (к югу от Бухареста), ворвались в тюрьму и расстреляли около 50 политических заключенных. Несмотря на призывы Антонеску и Хории Симы, призывавшие легионеров воздержаться от всех незаконных мер, в следующие дни политические убийства и погромы продолжались. Правда, в конце концов, благодаря активным действиям главы государства, спокойствие все же было восстановлено, но отношения Антонеску к легионерам осталось натянутым. А немецкую военную миссию эти события отнюдь не успокоили.
3 декабря гроссадмирал Редер, докладывая фюреру об обстановке на море, снова подчеркнул необходимость ведения военных действий против главного врага – Англии. Он также предостерег Гитлера от операций, связанных со слишком большим риском, ибо они могут привести к потере престижа, чего следует во что бы то ни стало избегать. Прежде всего, не стоит настраивать против себя Соединенные Штаты Америки. Но и это обращение не произвело никакого эффекта. Гитлер к тому времени настолько твердо решил выполнить свой грандиозный восточный план, что подобные аргументы не могли сбить его с пути. К тому же он считал крайне маловероятным, что Соединенные Штаты в обозримом будущем вступят в войну на стороне противника. В начале ноября, непосредственно перед президентскими выборами в Америке, он заявил, что выборы Рузвельта были бы для Германии лучшим вариантом, чем его противника Уилки, ибо последний обеспечит более высокое развитие оборонной промышленности, чем Рузвельт. Он также добавил, что оба кандидата настроены против вступления США в войну. Впоследствии Рузвельт был избран и тотчас заявил, что американская промышленность в будущем на 50 процентов будет работать на Англию. Также он сказал, что намерен, помимо уже переданных Великобритании в сентябре 1940 года 50 эсминцев, и далее поставлять ей морские корабли такого рода. Но и это не убедило Гитлера. Он остался при своем твердом убеждении, что Рузвельт сделает все от него зависящее, чтобы удержать Соединенные Штаты от вступления в войну. Сверх этого 16 сентября в США был издан закон о воинской повинности, который предусматривал регистрацию всего мужского населения в возрасте от 21 до 36 лет, ежегодный призыв до 900 тысяч человек на годичную подготовку и увеличение армии до 1 миллиона 400 тысяч человек[93]. Однако, по мнению немецкого военного атташе в Вашингтоне генерала фон Беттихера, большая часть новой армии станет реальностью только в начале 1942 года. Но до этого, считал Гитлер, военная кампания против Советского Союза уже победоносно завершится, да и Великобритания, возможно, станет намного более сговорчивой.
Через 2 дня после доклада Редера, а именно 5 декабря, генерал-фельдмаршал фон Браухич и генерал- полковник Гальдер доложили фюреру в берлинской рейхсканцелярии в присутствии генерал-фельдмаршала Кейтеля и генерала Йодля соображения ОКХ по поводу проведения операций «Феликс» и «Марита». Они также представили ему выводы оперативного исследования, которое было проведено в оперативном отделе Генерального штаба сухопутных войск под руководством генерала Паулюса для планируемой кампании против Советского Союза. Выполненное с аналогичной целью в отделе обороны страны оперативное
