или, как говорят на ишианском, бездомным отродьем, что шляется из одного безымянного городка в другой. Я попытался составить какой-нибудь план, основываясь на туманных представлениях Чакала о местной географии, но мне приходил в голову единственный вариант: выбраться на северную сакбе, священную дорогу, и идти по ней до границы — весьма размытой — между территориями, контролируемыми Яшчиланом и его древним врагом Ти ак’алом, чья империя находилась в этот момент в состоянии почти полного коллапса. Возможно, меня ограбят и съедят в первую же ночь. А если нет, то что от этого пользы. У меня все равно времени в запасе меньше года. Может, просто сидеть здесь? Ну вот нет у меня сейчас настроения играть в эти оленьи игры. Скучнейшее занятие. Господа так не считают? Нет, останься я здесь, и они снова испробуют на мне свои методы гнусного пыточного искусства. Не лучше ли схватить один из наконечников с пики и проглотить? Пусть мир через тысячу триста лет катится ко всем чертям. Я сейчас слишком далек от этих проблем, чтобы брать их в голову. Пошло оно все.
Через четыре секунды безмолвного ожидания раздался голос 2 Драгоценного Черепа:
— Тц’он-кеех б’ашб’ал!
Я, стараясь сохранять достоинство и ни на кого не глядя, направился мимо кровных и других ишиан к внешнему ряду факелов. Все расступались, освобождая мне путь, но стоило мне пересечь линию огней, как воины хором запели:
Это была песня-считалка вроде эники-беники, Чакал и его соплеменники знали ее с детства. Правила объяснять не требовалось: я прекрасно помнил: произнеся последнее слово тс’ипит — «кольцо», кровные выйдут из внешнего круга, и я могу стать добычей любого.
Я припустил вниз по террасированному склону.
Скок, скок. Скок-скок, скок-скок. Канава. Хоп. Дерево. Опа. Чакал не был охотником, но ноги легко и уверенно несли его по подлеску. Трели цикад звучали со всех сторон, я вдыхал запах сосны и мяты. Ну и пусть неудачи преследуют меня одна за другой, думал я, зато эйфория переполняет мое сердце. Я, пожалуй, не буду огибать это дерево, а перепрыгну через него.
Нет проблем. Они даже еще не пустились вдогонку. Я перемахнул кромку первой террасы и на мгновение, потеряв ориентацию, решил, что падаю в космос вверх ногами. Подо мной было больше звезд, чем наверху, но они мигали и перемещались в нечетких созвездиях; в течение двух следующих секунд я решил, что падаю в озеро, а потом, миновав первые несколько звезд, понял: стайки переливающихся подо мной огней — это светлячки, армии зелено-белых щелкунов, снующих и беснующихся над папоротниками и джакарандами. Вероятно, мы находимся к востоку от Иша, где-то в складках гряд, протянувшихся с востока на запад Сьерра-де-Чамы и неторопливо понижающихся к озеру Исабаль. Надо попытаться определить расстояние. От вершины холма до линии огней по прямой — около полумили. Значит, сколько всего мне нужно будет пробежать? Две мили? Нет, уж скорее три. И одну вверх. Ну и что? Я это осилю. Опа. Кустарники. Земля здесь в последнее время не выжигалась. Я соскользнул к подножию холма, в клевер и бархатцы. Вверх. Вверх. Оп. Не вижу огненной кромки. Вперед. Смотри. Ага, мы снова на тропинке. Ритм- группа продолжала отбивать такт, и я несся все дальше, невольно подчиняя ему свои движения. На склонах росли эвкалипты и сейбы — одни напоминали гигантские зонтики, другие только-только пробивались из земли, часть их стояла без листвы, кое-какие стволы упали, от некоторых остались лишь гниющие пеньки. Но странная симметрия и чересчур большое расстояние между деревьями говорили о том, что это не естественный лес. Их либо посадили, либо периодически прореживали. Просто типичный английский парк в стиле Умелого Брауна.[556] Если, конечно, закрыть глаза на то, что ветки украшены пучками табачных листьев, обвязанных цветными лентами (подношения товарищу по клану, ведь в каждом дереве — чей-то уай), и живых растений здесь меньше, чем мертвых… У меня за спиной все еще слышались голоса кровных, допевавших свою считалку:
Быстрее, быстрее. Давай пошевеливайся. Инстинкты Чакала работали, я двигался на древнем адреналиновом автопилоте. Нужно лишь задействовать верхнюю часть коры головного мозга. Налево.
Скок-скок. Скок-скок. Хоп. Дерево, дерево. Вжик. Тут земля совсем неровная. Сплошные препятствия. Стипль-чез. Я ощущал странную легкость. Дело не в том, что тело Чакала моложе или мощнее, чем было мое собственное, хотя он и потерял силы за время преджертвенного голодания. Просто я стал меньше. Вот почему у маленьких детей столько энергии — не потому, что они не знают, какая помойка этот мир, а потому, что им приходится таскать меньший вес. Какой у меня теперь рост? Кабы не делишки, которые постоянно отвлекали меня, я мог бы примериться к отметке на дверном косяке в царской нише — я знал, что она находится на высоте четыре фута два дюйма. Но средний рост майяского мужчины того периода составлял около пяти футов двух дюймов, а я ненамного выше среднего. Ну, скажем, во мне пять футов четыре дюйма. У Джеда было пять и девять. Итак, если при увеличении роста сила удваивается, а вес утраивается… тогда мой коэффициент трения…
Опа. Колется. Осторожнее. Правее. Скок-скок. Скок-скок. Не отвлекайся. Ты еще не на свободе.
Я думаю, что могу думать, что могу думать, что могу думать. Мешает! Я поднял руки, взялся за поганые оленьи рога, может, удастся стащить с головы эту срань. Черт, приклеены. Моя голова крутилась вместе с рогами, словно они росли из черепа. Забудь об этом. Сосредоточься.
