называемой кораблем, все позволено? Если так, то вы очень заблуждаетесь!
— Джулия! — срывающимся от волнения голосом закричал Тони, схватив ее за руку.
Но было поздно: Том Камерон онемел от изумления. Вряд ли за многие годы кто-нибудь решался говорить с ним в подобном тоне, и не дай Бог оскорбить его драгоценный корабль! Опершись руками на стол, он подался вперед и, испепеляя девушку взглядом, взревел:
— Этот парусник — один из лучших в мире! И только такая уличная девчонка, как вы, не может этого понять! Вы смотрите на красоту и не видите ее!
Но Джулия и не думала отступать.
— А только такой самовлюбленный индюк, как вы, не может отличить правду от лжи! Вы слушаете и не слышите!
— Джулия! — умолял Тони, пытаясь оттеснить ее к двери.
Но девушка с раздражением оттолкнула его.
— Что? Что вы сказали?! Самовлюбленный индюк?! — завопил Том, выбегая из-за стола. — Ах, ты, маленькая дрянь! Да я…
В это время раздался громкий стук в дверь и в каюте появился Мак. Томас тут же набросился на своего первого помощника:
— Какого черта! Что вам здесь надо?!
— Простите, капитан, но я хотел бы кое-что сообщить. Думаю, вам будет полезно это знать.
— Позже!
Но на этот раз Мак не подчинился своему капитану.
— Дело касается Тони, — быстро произнес он. — Вчера ему в пиво подмешали виски.
Том нахмурился.
— Вы что, серьезно?
— Совершенно. Я знаю, что Тони никогда так не напивался, и провел небольшое расследование.
— Ну, и кто же это сделал?
— Капитан, разрешите не называть его. Это была шутка.
— Хороша шутка! Нечего сказать!
Том внимательно посмотрел на своего первого помощника, и Джулии в первый момент показалось, что он ему тоже не верит. Но она ошиблась.
— Вы свободны! Зайдите ко мне через полчаса.
— Есть, капитан!
Мак повернулся и вышел, будто не замечая Тони и Джулию.
Некоторое время Том молча смотрел в окно, и Джулия, наблюдая за ним, с нетерпением ждала его решения. Особых надежд на то, что после вторжения в каюту Мака капитан подобреет, у девушки не было. Он был зол на нее еще со вчерашней ночи. Но когда Том отошел от окна и повернулся к ним, его лицо казалось спокойным. Только в глазах еще поблескивали злые огоньки.
— Выходит, что ты стал жертвой дважды, — обратился он к Тони. — Первый раз — из-за козней этой девицы, а второй — своих приятелей, страдающих гипертрофированным чувством юмора. Но все же ты врал мне, доказывая, что не помогал ей проникнуть на корабль. Поэтому дальнейшее пребывание в команде будет зависеть от твоего поведения. До Родоса я решу, останешься ты на корабле или нет. А пока будешь выполнять самую черную работу. Понятно?
— Да, — ответил Тони и облегченно вздохнул. — Простите меня, капитан. Обещаю, что больше не дам вам повода для замечаний.
— Я бы также предпочел обойтись без них. Можешь идти.
Но Тони продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу. Потом посмотрел на Джулию и, покраснев, неожиданно продолжил:
— Джулия ни в чем не виновата, капитан. Ей пришлось…
— Я уже сказал, что ты можешь идти!
В голосе Тома вновь зазвучал металл.
— Слушаюсь, капитан! — гаркнул Тони, сделал уставной поворот и исчез.
Джулия осталась наедине с Томом. Она инстинктивно расправила плечи, как будто готовилась отразить нападение.
— То, что вы доставите мне неприятности, я почувствовал с нашей первой встречи, — начал Том тоном, не допускающим возражений. — Поэтому сразу отказался взять вас на борт. Да, интуиция меня не подвела. Не прошло и двух дней, как вы сумели дезорганизовать всю команду.
— Я ни в чем не провинилась! Я…
— Что вы сказали? — Том взревел так, что Джулия в испуге отскочила к двери. — Вы женщина, и очень даже привлекательная! Этого более чем достаточно для такого желторотого птенца, как Тони. И не смейте сваливать все на него!
Он пристально посмотрел на Джулию, ожидая, что та ответит. Но она не могла возразить ему, ведь капитан частично был прав. Разве не она использовала Тони, чтобы сбежать из Орана? Джулия подняла голову и смело взглянула на капитана. В ее высокой стройной фигуре угадывалось столько гордости и уверенности в себе, что Томас поневоле сбавил тон.
— Вы должны строго придерживаться составленных мною графика и перечня обязанностей. И должен вас предупредить: отныне по ночам вам придется сидеть взаперти!
— Что? А если мне станет плохо?
— Ничем не могу помочь.
— А если корабль будет тонуть?
Том презрительно усмехнулся, ибо такое ему даже в голову не могло прийти.
— Обещаю спасти вас вместе с корабельным котом. А теперь уходите. И предупреждаю, если вы хоть раз отступите от предписаний, то просидите под замком до конца плавания. Можете не сомневаться, я это сделаю.
Джулия хотела было возразить, но он не дал ей открыть рта.
— Здесь я хозяин! А запереть вас в каюте — значит обезопасить корабль. И я сделаю это с превеликим удовольствием!
Поняв, что продолжать спорить с этим упрямцем бесполезно, девушка вышла из каюты. В камбузе ее ждал сгоравший от любопытства Тони.
— Ну, что он еще сказал?
— А как ты думаешь? — скорчила гримасу Джулия. — Меня теперь каждую ночь будут запирать в каюте, чтобы уберечь от сексуально озабоченных матросов. Представь себе ощущение животного, которого посадили в клетку. Каково?
Тони густо покраснел.
— Прости меня за вчерашнее! Ты же понимаешь, что, если бы они меня не напоили, я бы никогда…
— …Такого себе не позволил? — докончила за него Джулия. Она хотела добавить что-нибудь обидное, но посмотрела на Тони и сдержалась. У него был такой виноватый вид! — Ладно, Тони, не будем об этом говорить. В конце концов мне тебя не в чем упрекнуть. Твоим друзьям захотелось повеселиться, вот они тебя и напоили. А потом науськали на меня. Теперь они признали свою вину. Да и тебе дана возможность исправиться. Если, конечно, капитан не передумает!
— Нет, не передумает, — уверенно сказал Тони, почувствовав сомнение в ее словах. — Наш капитан очень справедливый.
— Наверное, ты прав. Ведь он не посадил нас в лодку и не отправил на берег.
— Я думал, что он выбросит тебя за борт, когда ты назвала его индюком! Услышь он такое от кого- нибудь еще, непременно оторвал бы ему голову.
Тони присел на скамейку.
— Боже мой, как отвратительно я себя чувствую! Такое ощущение, будто у меня в голове воет корабельная сирена.
— Ты завтракал? — улыбнулась Джулия.
— Нет. Даже думать противно о еде!
