на набережной. Частенько на тротуаре напротив дома уличная певица пела свои веселые и ритмичные самбы под аккомпанемент трех музыкантов, играющих ид незнакомых мне народных инструментах. Тут же неподвижно лежали два огромных прирученных удава «жибойя». Их привозили для привлечения публики. Два раза в неделю певица приезжала из какого-то городка и располагалась на тротуаре со своими музыкантами.
Копакабана всегда была в Бразилии законодательницей мод. Сегодня там звучат другие мелодии и радуются жизни другие люди. Когда-то здесь зародилась мода на «босанову», появились прекрасные профессиональные музыканты и певцы. Но со временем культурную жизнь потеснили другие ценности, более прозаические. Прошло то время, когда она походила на изысканного сноба, не знающего забот. У нее не было конкурентов, но йотом они появились. Бывшие пригороды города Ипанема и Леблон, являющиеся продолжением Копакабаны, в 70-х годах стали бурно развиваться. Сюда переехали многие интеллектуалы, которые, подражая своим парижским собратьям по духу, попытались создать подобие тропического Сен- Жермен де Пре[79].
Этот район всегда заселяли средний класс и выходцы из земельной олигархии, живущие до сих пор в немногих сохранившихся особняках. Бурное развитие города привело к тому, что за каких-то 20 лет пространство между горами и океаном застроили современными зданиями. Изменился и социальный состав жителей. Теперь здесь стали селиться те, у кого было достаточно средств для покупки дорогостоящих квартир в высотных домах. Центральную улицу Леблона назвали в честь бразильского литератора Атаулфо де Пайва, который оставил много анекдотов о самом себе.
Ипанема приобрела известность благодаря композитору Тому Жобиму и писателю, поэту и дипломату Винисиусу де Мораису[80], перу которого принадлежит новелла «Девушки из Ипанемы». Жители этого района прославились тем, что не позволили в его пределах открыть ни одной бензозаправочной станции. В ресторанах и барах этого квартала любили собираться литераторы и музыканты. За горячими дискуссиями они засиживались до глубокой ночи, поглощая огромное количество горючего другого свойства, которое оказывало пагубное воздействие на их печень, а не на окружающую среду. Жители Ипанемы ревниво взирают на всемирную известность Копакабаны, как бы упрекая ее в том, что она незаслуженно спекулирует на своей былой славе.
Ипанему от Леблона отделяет канал, при сильном тропическом дожде превращающийся в русло горной речки. Его границы четко обозначены природой — океан, высокая гора Два брата и предгорье загородного парка Тижука. Леблон упирается в пользующийся большой известностью среди любителей флоры Ботанический сад. Ему почти 200 лет. Треть сада занимает естественный тропический лес. Мне приходилось бывать там неоднократно. Я любил бродить по просторным дорожкам и аллеям, обсаженным высокими королевскими пальмами. Знатоки утверждают, что в нем собраны если не все, то многие образцы тропической флоры. Нет нужды ехать куда-то далеко, чтобы увидеть заросли бамбука, шоколадное, хлебное и кофейное деревья, гавею, раскинувшую свою крону на несколько десятков метров, поразительный цветок «Виктория регия» в одном из прудов, сказочной красоты орхидеи и т. д. В Ботаническом саду произрастает более 4 тыс. видов растений. Одних только разновидностей пальм я насчитал более сотни.
В 80-х годах Леблон начал быстро развиваться. Спекуляция недвижимостью стимулировала строительный бум, который, подобно смерчу, смел почти все особнячки, отличавшие его от других кварталов города, и превратил Леблон в бетонные джунгли. На набережной — высотные отели, многоэтажные жилые дома и офисные здания. Океанская волна все так же, как и тридцать лет назад, алмазными брызгами рассыпается у песчаной косы.' Песка на пляже стало значительно меньше, и он уже не отличается прежней ослепительной белизной, манившей к себе любителей морского купанья. Вечером на Леблоне можно наблюдать, как солнце садится на вершину горы Два брата. Этот знаменитый закат обожает и бездомный бродяга, расположившийся ко сну на пляже, и прогуливающийся по набережной местный денди. Преуспевающий бизнесмен, проезжая по проспекту Атлантика на своем «мерседесе», сбрасывает скорость, чтобы полюбоваться зрелищем, повторяющимся каждый безоблачный день.
Из всех озер, коих было множество в этих местах, сохранилось одно — лагуна Родригу де Фрейтас. Еще в 50-х годах в ее спокойных водах любили купаться дети, которым родители не разрешали ходить на океанский пляж. По собственному опыту они знали, какие опасности всегда таит в себе бурный океан. На песчаной полосе нежились и бронзовели под палящими лучами солнца очаровательные жительницы близлежащих домов. Сегодня окрестности лагуны выглядят все так же привлекательно, но вода далеко не та, что прежде. Здесь уже никто не купается, но можно еще увидеть яхты и прогулочные лодки. Вокруг озера вырос массив высотных зданий. Несколько домов взобрались даже на склоны горных кряжей, поражая смелостью архитектурных решений. Они красиво смотрятся на фоне гор, обрамляющих с одной стороны озеро, и виднеющегося вдалеке океана.
Повернув возле отеля «Меридьен», я поехал по бульвару принцессы Изабеллы. Широкий тоннель позволил быстро преодолеть препятствие в виде горы и вырваться на просторный проспект. Вскоре открылась завораживающая панорама залива Гуанабара. Как и везде в Рио, вдоль бухты Ботафого выстроились залитые южным солнцем кварталы современных жилых зданий. В отдалении возвышался скалистый пик Пан-де-Асукар (Сахарная Голова). Его высота — 395 м. По своей конфигурации он действительно очень похож на головку сахара. Уже давно он приобрел мировую известность как туристический символ Рио-де-Жанейро. Этот высокий гранитный кряж поднимается из пучины океана, отделяя его от залива Гуанабара. Добраться до него можно в вагончике подвесной дороги. Первые туристы были доставлены на вершину горы Урка в 1912 году. Затем подвесную дорогу протянули до Пан-де-Асукар. Используемые в настоящее время вагончики итальянского производства вмещают 75 пассажиров. Путешествие на вершину горы совершается в два этапа. Сначала до Урки, где можно перекусить в ресторане, купить в лавке сувениры, сфотографироваться на память (фото будет запечатлено на художественной тарелке), вечером весело провести время в дискотеке. Второй вагончик доставит туристов на Сахарную Голову, возвышающуюся над входом в залив. Отсюда открывается чарующий вид на пляжи Копакабаны и Леблона, статую Христа, яхт-клуб в бухте Ботафого, на город Нитерой и разбросанные вдоль залива горы на противоположном берегу.
С этой вершины город виден совершенно иначе, чем с Корковадо. Ощущение такое, будто паришь в воздухе в бреющем полете. Как-то мы с приятелем засиделись в ресторане на Урке и не заметили, как на город опустились сумерки. В тропиках все это происходит очень быстро. Дождавшись вагончика, мы расположились в его полупустом салоне со стеклянными стенками. Перед нами предстала поразительная картина города, который на глазах покрывался темной мантией, усеянной разноцветными огнями. На западе в лучах прожекторов четко вырисовывался силуэт Христа на горе Корковадо, внизу все ярче загорались уличные фонари и огни в многоэтажных домах, отбрасывая свет на проспекты, улицы и стоящие в бухте Ботафого многочисленные яхты и моторные лодки. Окружавшие нас свет и тьма, шумный прибой океана внизу и надвигающийся сумрак тропической ночи, сквозь который просматривались огни приближающегося города, вызывали смешанные чувства восторга и страха.
От бухты Ботафого до городского аэропорта Сантос Дюмонт ведет широкий бульвар, утопающий в зелени. Его называли парком Фламенго. Каждый раз проезжая по нему в сторону центра города, я не мог сдержать переполнявшего меня восхищения этим творением людей с огромным количеством тропических растений на берегу залива и прорезавшей его великолепной автострадой. В этом парке ближе к заливу разместили построенное в стиле модерн здание Музея современного искусства в виде треугольной пирамиды — памятник основателю города Эстасиу де Са и Мемориал в честь бразильских военных, погибших в Италии в годы Второй мировой войны.
Если по проспекту Риу-Бранку доехать до Муниципального театра, а потом повернуть направо, то через сотню метров появится площадь Ларгу-да-Кариока. Здесь проходит невидимая граница между двумя мирами, совершенно чуждыми друг другу. За ее пределами остался город богатых, преуспевающих людей, иностранных туристов и просто тех, кого не интересует прошлое страны, в которой они живут. На склонах сопок расположился совсем иной мир, как будто сошедший с иллюстрированных страниц учебника истории. Этот город рос четыре века. Он сумел устоять перед натиском современной урбанизации, безжалостно сметающей все на своем пути. Недалеко от Ларгу-да-Кариока начинается самое старое сооружение Рио- де-Жаиейро — акведук, построенный в 1732 году для снабжения города водой из реки Кариока. По этому двухэтажному акведуку проходит единственный сохранившийся в городе трамвай «бонди». Старомодный трамвайчик движется по старинному району Санта-Тереза, пробуждая в памяти местных жителей