белым песком. Здесь мы осуществляем сеансы связи и по сию пору. Затем были организованы целые полчища людей, их расставили по местам и снабдили черными полотнищами. Чтобы достичь четкой слаженности действий, чтобы так синхронно свертывать и развертывать ткань, обнажая белую почву, они должны были руководствоваться определенным счетом. Как ни примитивен был способ сигнализации, обитатели Марса, все время будучи начеку, поняли сигналы и ответили. Вы и представить себе не можете, какое чувство гордости и ликования охватило нас, когда мы удостоверились, что вошли с ними в контакт!
— Но жители Марса, планеты более древней, чем Земля, и конечно же ушедшей куда дальше вперед по пути звездной эволюции, должны были куда раньше попытаться связаться с землянами, — прервал собеседника господин Синтез. — В мое время такая идея имела широкое хождение. Охотно могу себе представить, что они подавали знаки, оставшиеся непонятыми и нерасшифрованными ввиду несовершенства аппаратуры.
— Их попытки выйти на связь длятся сотни веков, о чем стало известно после установления регулярной связи, о чем вы могли бы прочесть в отчетных докладах наших обсерваторий.
— Не сомневаюсь. Пускай их приборы были ненамного совершеннее наших, в чем лично я убежден, они должны были даже в девятнадцатом веке знать Землю лучше, чем мы Луну. Вероятно, они отмечали изменения, которым подвергалась наша планета, и различного рода феномены, — вряд ли они укрылись бы от их проницательности. Как знать, быть может, они констатировали многие факты, сопутствующие нашему существованию? Вырубка лесов в определенных регионах, разрастание больших городов, заболачивание местности у горы Сен-Мишель[137], работы, производимые в местах особой скученности населения, рытье Панамского[138] и Суэцкого[139] каналов… Великие войны — Война за независимость, франко-прусская война…[140]
Ах, как же много потеряли ученые моей эпохи!
Тай Ляое возобновил рассказ:
— Как только выяснилось, что марсиане заметили сигналы, мы кинулись совершенствовать наше с грехом пополам работавшее оборудование, позабыв даже оговорить необходимую для связи числовую систему. Старательно расчистили площадку, разровняли ее, привели ее в соответствие с уровнем Мирового океана. Затем повелели всем мао-чинам, которых только имели в своем распоряжении, ткать легкие, но прочные полотна. И, многократно увеличив число людей, необходимых для передачи сигналов, приступили к обучению. Поверьте мне, не такая уж это простая штука — приучить к дисциплине триста, четыреста, пятьсот тысяч человек, чтобы все они одновременно, как автоматы, подавали нужный сигнал. К счастью, само строение церебралов благоприятствовало такого рода упражнениям. Их психическая сила позволяла не только перемещаться со скоростью мысли им самим, но и мгновенно перемещать тяжелейшие грузы. Люди сходной с вами организации никогда бы не сумели накрыть и обнажить, как это делаем мы, такое громадное пространство, действуя при этом с точностью и скоростью мысли. Все шло отлично, мы общались, но, к сожалению, не понимали друг друга, ограничиваясь тем, что повторяли полученные сигналы для того, чтобы сообщить, что они приняты. Вот тогда-то наиболее находчивые ученые изобрели числовую систему, состоящую из самых простых знаков, и, обобщив их, применили ее для установления порядка при межпланетных коммуникациях. Данная система сперва включала в себя простое затемнение, затем двойное, тройное и т. д. Мы ограничились тремя элементарными знаками, которые я могу начертить вам на песке, зашифровав их в виде точек, интервалы между которыми соответствуют появлению и исчезновению белой поверхности:
....
. ... ... . . . .. . ... .. . ..
.. ... ... . ... .. ... ... и т. д.
Самый поверхностный обзор эксперимента выявил свои законы. Система представляла собой объединение различных составляющих из одного, двух, трех элементарных терминов и так далее; и эти элементарные термины были трех разновидностей — простое, двойное и тройное затемнение. Они заменяют одно другим в границах последующих групп в порядке возрастания числового ряда. Эта система, как видите, может развертываться до бесконечности и служить, таким образом, для показа серии простых чисел. Марсиане это прекрасно поняли и ответили на ритмичное затемнение нашей белой поверхности последовательными световыми вспышками в таком же порядке. Эта числовая система была принята двусторонне. Нами была предпринята попытка установить определенные отношения, при которых на прямо поставленные вопросы давались бы четкие ответы. Как вы уже знаете, мы не могли передавать ничего, кроме цифр. Вот нам и удалось договориться с помощью чисел. Речь шла о том, чтобы перевести на язык соответственно подобранных простых геометрических фигур числовые серии и последовательно передавать термины этих серий. Математикам известно множество графических способов, с помощью которых плоскостная фигура, пусть даже и значительных размеров, фрагментарно [141] может быть выражена в виде серии чисел. Марсиане, соответственно, научились переводить серии чисел в построенные точечным способом фигуры. Различные графические способы были классифицированы таким образом, что сперва отбирались простейшие. И это, значительно более сложное, действие марсиане, интеллектуально развитые выше в сравнении с нами, превосходно поняли. Они перепробовали различные методы и в конечном счете нашли приемлемый — им удалось приспособить наши ритмичные затемнения для передачи рисунков, для плоскостного проецирования.
Господин Синтез внимательно выслушал эти длинные и не всегда понятные пояснения, не выказывая ни малейших признаков нетерпения.
— Ну как, Сьен-Шунг? — ласково спросил его Тай Ляое.
— Большой-Пожилой-Господин, должен вам искренне признаться, такой способ общения недостоин вашей высокой цивилизации.
— Я не решился бы утверждать, что он самый лучший, но, во всяком случае, скажу — он лучше тех, которые практиковали до сих пор. Другого пока нет.
— Но это, должно быть, ужасная тягомотина.
— Безусловно, хотя мы уже давно сумели договориться о сокращениях. И еще следует добавить: вышеупомянутые проволочки являются результатом несовершенства системы, а реальное время, необходимое для посылки сигнала на Марс, — три минуты во время противостояния Марса и Земли. Вам же об этом известно, Сьен-Шунг?
— Вы что, считаете меня ребенком или мао-чином образца одиннадцать тысяч восемьсот восемьдесят шестого года, Тай Ляое? О да, Большой-Пожилой-Господин, я знаю, что орбиты Марса и Земли, вращающихся вокруг Солнца, не циркулярны, но слегка эллипсовидны[142] , в результате чего разделяющий их интервал чувствительно варьируется[143] в разных точках. Этот промежуток, который составляет, по крайней мере, четыреста миллионов километров, как мы когда-то говорили, может в определенные моменты уменьшаться до пятидесяти шести миллионов километров. Соответственно сигнал, посланный с Марса, преодолевая в секунду семьдесят пять тысяч лье, или триста тысяч километров, долетает до Земли за три минуты и несколько секунд. Но что значат плюс-минус несколько минут или несколько миллионов километров! Я мечтал не об этом, а о куда большем, я, сейчас говорящий с вами. Ах, если бы в моем распоряжении был миллиард церебралов, то есть все нынешнее население Земли, наша планета стала бы владычицей бесконечности! Но к чему воскрешать память об этой великой мечте, которую я никогда не смогу воплотить!
Затем после долгой паузы ученый прибавил:
— Скажите, Большой-Пожилой-Господин, дозволено ли мне будет ознакомиться со всеми вашими работами, касающимися Марса?
— Да, когда вы только пожелаете. Если это доставит вам удовольствие, ознакомьтесь со всеми ближайшими к нам планетами, изучите их с помощью увеличительных астрономических приборов, в которых многократность увеличения превосходит все ваши ожидания. И, прежде чем вы с головой уйдете в астрономию, я обещаю, что вы проведете интереснейшую ночь.
