сомневался, что все эти институты — не более чем филиалы «Снуксил Кемикалз» и ищут они не пути научного применения снука, не возможности использования его в медицине, а лишь новые формулы, способные продлить жизнь наркоманам и позволить им дольше сохранить адаптированность к обществу, чтобы снукеры могли по возможности долго обеспечивать себя заработком, а значит — кормить корпорацию, которая будет получать с этих бедолаг деньги за новые и новые дозы. Суки! Ублюдки!
Когда Кит уже шел по набережной, откуда–то из переулка вывернула полицейская машина.
Уэстенд в свое время был микрорайоном для обеспеченных, в отличие от Бигслоу — северных кварталов, в которых вырос Кит. Здесь, на левобережье, селились бизнесмены всех мастей, врачи, персонал тогда еще только набирающей обороты «Кемикалз Протэк» — будущей «Снуксил Кемикалз» — и прочие, чей доход позволял содержать коттедж и выплачивать по нему кредит.
В нынешнее время лицо и западных кварталов тоже было перекошено улыбкой гуимплена, но все же наркомания была распространена здесь значительно меньше. Год или два назад даже шли разговоры о подготовке постепенного присоединении Уэстенда к правобережной зоне, но что–то не заладилось. Наверное, все же, власти не устроил посчитанный процент снукеров и они решили, что проводить зачистку будет себе дороже. А скорей всего, «Снуксил» просто не захотела терять такое количество еще не обращенных — своих потенциальных клиентов.
Количество гуимов в Уэстенде медленно, но верно росло, однако пока это еще был относительно чистый, ухоженный и людный район, а потому и полиция появлялась здесь гораздо охотнее, чем в северных кварталах.
- Эй, парень! — машина остановилась чуть впереди, дверь открылась, полицейский высунулся наружу, внимательно разглядывая Кита. — Руки из карманов, остановиться, показать карту!
«Ну, и что вам нужно, ребята? Я что, похож на снукера?» — он недовольно остановился, достал руки из карманов штанов.
Второй коп выбрался из машины, неторопясь обошел Кита справа, встал за спиной.
- Показать карту! — повторил первый, тоже выбираясь наружу, подходя, останавливаясь напротив.
С картой были проблемы. С полгода назад, в баре на тридцать восьмой, Кит ввзязался в драку. По глупости ввязался, сгоряча и зря. Двое пьяных уродов пристали к совсем молоденькой девчонке–снукерше, лет шестнадцати–семнадцати. Девчонку явно жестоко ломало, казалось, она сейчас свалится и отбросит коньки прямо тут же, под столом. А двое этих уродов сначала потешались над ней, потом стали откровенно издеваться. Если бы девчонка была постарше, Кит, наверное, не стал бы вкупаться, но она была еще совсем ребенок и кололась, видать, недавно, потому что реакции у нее были самые обычные, человеческие. Не больше месяца было стажа у девочки; и ведь неизвестно, как она пришла к снуку. Ведь наверняка ее привели, не сама пришла.
В общем, Кит не сдержался и выступил. Была перепалка, а потом эти двое полезли в драку. Сами полезли. И конечно, некстати поблизости шнырял наряд полиции. А один из тех двоих оказался сынком какой–то мелкой шишки из «Снуксила». Киту вписали три месяца исправительных работ и заменили карту — вместо обычной зеленой у него теперь была красная, со статусом благонадежности «С». А с красной картой запрещено удаляться от места постоянного проживания более чем на один километр, запрещено появляться на улице раньше одиннадцати утра и позже десяти вечера, запрещено употреблять алкогольные напитки, запрещено иметь оружие, запрещено… Даже купить ты сможешь далеко не все, что может купить обладатель зеленой и даже желтой карты.
Тито, фарцовщик с пятьдесят первой, как–то предлагал ему «перекрасить» карту. Но во–первых запросил он слишком много, а во–вторых, ходят слухи, что последнее время в чипы карт зашивается какая– то новая защита, об которую хакеры пока без толку ломают зубы, так что фальшивые карты срабатывают через раз.
Короче говоря, у Кита сейчас, похоже, будут неприятности.
Он быстро прикинул варианты. Но их, собственно, было три: первый — показать карту и тем самым обречь себя на полгода исправработ за нарушение режима благонадежности; второй — рвануть сейчас по набережной и сигануть в реку, но копы наверняка его сфотали перед тем как остановить, так что рано или поздно, даже если его не подстрелят на бегу, вернувшись домой, он будет огорчен; третий, и самый надежный, — дать этим ребятам на лапу. Беда в том, что те жалкие полсотни, что лежат сейчас в кармане, годятся разве что на чаевые.
А полицейские, кажется, начали терять терпение из–за его слишком долгих размышлений. Он услышал, как у копа, стоящего сзади, щелкнула, расправляясь, телескопическая дубинка. Кит рефлекторно поджал плечи, хотел было обернуться.
- Не поворачиваться! — прикрикнул стоящий перед ним.
- Могу я достать карту? — быстро произнес Кит, понимая, что все пропало. — Из кармана.
- Медленно и двумя пальцами, — благодушно ответил коп, откровенно наслаждаясь своим преимуществом.
Пришлось достать этот красный кусок пластика с встроенным в него квадратом чипа.
Стоящий впереди взял паспорт, сунул его в приемник кардридера, потыкал клавиши.
Еще не поздно было. Пока этот занят, можно быстро вырубить второго и броситься бежать. Убьют, наверное, но чем черт не шутит…
- Кит Макдауэл, — произнес коп.
- Да, это я, господин полицейский.
- Когда вы намерены сменить карту?
То есть, как это?..
С чего это он должен ее менять?
- В каком смысле? — произнес Кит оторопело.
- Вас извещали о смене статуса благонадежности?
- Меня?… То есть… Нет, господин полицейский… Я даже не знаю, о чем вы говорите.
- Сегодня, в восемь часов две минуты, решением комиссии по соблюдению законов и прав, ваш статус изменен на «А». Не позднее, чем через трое суток вы обязаны явиться в любое отделение полиции и получить новую карту.
И что бы это значило?
Еще не было такого случая, чтобы кому–то, просто так, за здорово живешь, вернули пониженный статус прежде, чем пройдет три года, десяток экспертиз и пара судов.
- Я внес в карту пометку, что вы извещены о смене статуса, — предупредил коп, возвращая карту. — Не тяните с этим, если не хотите неприятностей.
Полицейские неторопясь уселись в машину и медленно двинулись по набережной. А Кит еще несколько минут стоял, разглядывая красный кусок пластика и пытаясь сообразить,
Глава 5
- Тавэн бахтало, Эрджили! — приветствовал он цыгана, когда тот вышел к нему навстречу откуда–то из маленькой комнатки в глубине тесной лаборатории.
Невысокий, коренастый, с густыми черными волосами, покрытыми сединой, со шрамом, проходящим по одной стороне лица от глаза до губы.
- Бахтало, моро, — улыбнулся он. — Рад видеть тебя. Как мама? Что, вакцина уже закончилась? Я же вроде давал тебе…
- Да нет, Эрджили, вакцины еще много.
- Ага. Ну, а как мама? Изменения есть?
