Кэти Экер. Правильно предположив, что врачи хотят, чтобы он отверг свою “истинную” личность, пациент сказал двум мужчинам, допрашивающим его, именно то, что они хотели услышать. Тем не менее, детектор лжи указал, что он лжет. Эта фанатическая вера в их собственный бред вдвойне истинна в случае с покойным неудачливым писателем и Абердинширским художником по имени Джозеф Фаркухарсон, знаменитым своими сельскими пейзажами, изображающими овец и снег.
5
Недолюбливая прозу Раймона Кено и свойственный ей дендизм, я также крайне неоднозначно отношусь к его роли в составлении подборки речей Александра Кожева о Гегеле. Я полагаю, полезно иметь доступ к лекциям Кожева, и всё же, собрав эти лекции для печати, Кено усилил их пагубное воздействие на французскую культуру. Упрощенное восприятие Кожевом Гегеля быстро становится определяющим стандартом среди марксистских интеллектуалов в послевоенной Франции.
6
Я не дурачу вас, и позвольте мне заверить вас, что после того, как я съела это фирменное домашнее блюдо ресторана “Клаттерин Бриг”, я нашла отличное применение туалетам, находящимся между обеденной залой и магазином подарков. Это блюдо, несомненно, сильно превосходит сюрприз Бластера Эла Экермана в виде гигантского моллюска, удивлявшего всех тех, кто ел его. Особенно они изумлялись, когда обнаруживали, что заболели ботулизмом. После посещения Экермана в Балтиморе и потребления предложенной мне пищи я несколько дней считала себя чревовещательской куклой, непрерывно делающей «ка-ка». К сожалению, не могу сказать точно, был ли это последствием потребления “вегетарианского” моллюска, поданного в мою честь в качестве сюрприза, или бурбона “Четыре Розы”, который мы пили.
7
Помимо запредельной глупости, Джей Аллан — воплощение привелигированного расиста, шутливо перекладывавшего обвинение в расизме на свои жертвы. Например, он напыщенно говорил о происшедших футбольных беспорядках “где есть капля ирландской крови, достаточно густая, чтобы вспомнить 1690- й”.
8
Я также записала в дневнике другой сон, приснившийся той ночью. В первом сне мне снилось, что я — мой будущий муж Дадли Стояк, и что мы женаты 15 лет. Наши отношения давным-давно достигли стадии, известный среди писак Флит Стрит как “брачное терпение”. Многократное превышение мной кредита в банке убедительно доказывало, что, подобно моей любовной жизни, моя карьера находилась в полном упадке. Ее основу составлял мой брэнд по андеграундному производству фильмов, в основном мягкого порно, облеченного в форму искусства. По причинам, всегда остававшимся непонятными для меня, было время, когда миллионы мужчин с университетским образованием могли наблюдать за актрисой, снимающей свою одежду, только в том случае, если бы она промямлила несколько строчек, перефразированных из философов-экзистенциалистов, прежде чем начать развлекать их игрищами в неглиже. Увлечение любительским порно, которое многие интеллектуалы рассматривают как “не-эксплуативное”, благодаря его участникам, которым якобы просто нужна бесплатная сексуальная атлетика, вышибло меня из бизнеса.
Мои финансовые проблемы, к большой досаде Анны, проявляли себя физиологически, и в течение более чем двух лет у меня совершенно не было эрекции. Тем не менее, отсутствие телесной близости оказалось не худшей из наших проблем. Из-за отрицательного баланса невозможно было получить второй залог под наш дом, и становилось все более очевидно, что нашему старшему сыну придется оставить закрытую частную привилегированную школу для мальчиков из-за моей неспособности платить по счетам за обучение. Я полагаю, что Анна всегда играла главенствующую роль в наших отношениях, и именно ей принадлежала блестящая идея, дескать, я должен приложить руку к подделке любительского порно, которое, с его ультра-низким бюджетом, может оказаться чрезвычайно прибыльным. Моя жена даже предложила, что мы можем играть главные роли в фильмах нашего производства. Я немедленно отреагировал в том смысле, что это абсурдная идея, поскольку в то время был неспособен на больший хардкор, чем поцелуй и ласки в голом виде. Анна, всегда обладавшая практичным умом, заметила, что на самом деле это не проблема, так как мы можем найти мужчин, которые жаждут бесплатного перепихона, листая разделы специальной рекламы, размещаемой не слишком уважающими себя глянцевыми журналами. Все, что требовалось от меня, это способность отразить объективом камеры многообразие приемов горизонтального действия.
Пролистав различные женские издания, я был приведен в смятение грубостью тона, употребляемого многими из тех, кто ищет возможностей поразвлечься в сексуальном андеграунде. Послания, читавшиеся между строчек, как “ты можешь отодрать мою жену, если не против, что я буду смотреть” были несомненно предназначены для привлечения внимания строительных рабочих и другой нежелательной публики. Так как Анна приносила себя в жертву во имя благополучия нашей семьи, я хотел выследить и завлечь к нам каких-нибудь заботливых и чувствительных мужчин. Моя первая попытка в рубрике объявлений — послание на латыни, с некоторыми очень остроумными классическими аллюзиями — не вызвало вообще никакой реакции. Наконец, я поместил объявление, которое гласило: “Орнитолог с собственной птичкой ищет мужчин для взаимодействия с его питомицей. Необходимы фотография, требуются видеопробы. Мы посмотрим на тебя, парень!” В то время люди, не скрывшие своих сексуальных намерений, казалось, вовсю преуспевали в своей посевной компании, я надеялся, что, благодаря очень пристрастной маскировке, мое желание быть вовлеченным в созерцание эротических сцен отобьет охоту у наиболее экстремальной когорты дегенератов.
Первый человек, связавшийся с нами и приглашенный в наш дом, представился как коллекционер книг. Алан казался достаточно приятным парнем, он болтал о современной классической музыке, и успел впить несколько чашек чая, пока Анна не предложила нам всем пройти в спальню. Настроение Алана претерпело разительную перемену в тот момент, когда он заметил больших размеров манекен, использовавшийся в одном из моих фильмов и оставленный на память о чрезвычайно удачном кадре. Алан немедленно бросился к манекену, повалил его на пол, не переставая кричать: “Помоги мне Дженнифер, помоги, помоги мне, Дженнифер”. Анна бросилась к телефону и вызвала полицию, я же тем временем забаррикадировался вместе с детьми в нашей спальне на втором этаже.
Такая защитная реакция оказалась излишней, потому что Алан попытался залезть внутрь манекена, все время рассказывая о сногсшибательной сцене, устроенной им однажды утром на станции Чаринг Кросс и ставшей его звёздным часом. Эта скотина хвасталась тем, что вывела из душевного равновесия компанию школьниц, спуская то, что он называл своим “генетическим богатством”, в корзину, наполненную одеждой скинхэда, старым грязным бельем, мертвыми павлинами и искусственными конечностями. Он был одет в клобук из наволочки и требовал, чтобы его называли “молодым бриттомонахом”. Как оказалось, наш гость был хорошо известен местным органам здравоохранения, и был в конце концов выведен из дома в смирительной рубашке с душераздирающими воплями: “Давай, почувствуй мой любовный мускул!” Этот инцидент имел ряд неприятных последствий, в частности, несколько наших соседей прекратили с нами разговаривать.
