сказала Котову:
— Ты шизик, от тебя не будет нормального потомства, я ухожу от тебя!
Андрей проснулся. Оглядевшись по сторонам в поисках Лены, Котов увидел лишь спящих соседей. Новичку отчаянно захотелось выйти из больницы и спросить у своей подруги, почему она так жестоко отнеслась к нему. “Да что я так забеспокоился? Ведь это только сон. Да и даже если бы она решила бросить меня, на ней свет клином не сошелся, есть и другие девушки. А все-таки приедет она ко мне или нет?” Андрея охватило отчаяние. “А вдруг мне всю жизнь придется провести здесь, например, как Юмба. И никакой личной жизни. А ведь я еще так молод! Я так многого хочу, у меня вся жизнь впереди!”
Котов перевернулся на другой бок и постарался заснуть. Череда неясных, расплывчатых образов пронеслась в голове страдальца, и наконец наступил долгожданный сон.
24
Утром Котов проснулся оттого, что Фикса орал на всю палату на Ухова:
— Это ты стащил мою зажигалку!
— Не, ты че, Толя, б...ю буду! Это, наверное, Кот стащил, — переводил на Андрея стрелки Ухо.
— Кот, ты не брал зажигалку?
Андрей, еще не совсем понимая, о чем идет речь, произнес сонным голосом:
— Фикса, тебе что, делать нечего?
— А вот есть свидетели, что ты зажигалку мою ночью сп...л!
— И кто это такой умный? — возмутился Андрей.
— Ухов, подтверди! — брызгая слюной, орал Толя.
— Точно он! — просипел Ухо, обнаглевший от того, что его вечный враг Карась привязан к кровати, и продолжил: — Обыскать его надо! Выворачивай карманы, говори, куда зажигалку спрятал!
Андрей понял, что сложилась ситуация, когда сам виноватый в краже громче других кричит “держите вора!”.
Тем не менее подозреваемый вывернул все карманы.
— Ты кровать свою покажи! Наверняка под подушкой спрятал, — неистовствовал Фикса. После того как парочка обыскала всю кровать, недовольный Олег сказал:
— Ну, ты и крыса, Кот, сп...л зажигалку и так спрятал, что найти невозможно. Я объяву делаю, что Котов крыса!
— А вот за то, что ты, Кот, скрысил зажигалку, тебе знаешь, что по зоновским законам полагается? — строя из себя многоопытного зэка, поинтересовался Ухо.
— А вот пусть он за воровство отдаст тебе, Фикса, всю передачку. У тебя осталось что-нибудь от передачки?
Андрей, возмущенный клеветой, не выдержал и треснул мастевого по морде. Не ожидавший такого ответа Ухо упал на пол, при этом из него выпала та самая зажигалка, из-за которой чуть не пострадал новичок.
— Так это, Ухо, ты, оказывается, крыса! — вскричали обитатели наблюдательной палаты и толпой набросились на петуха. Интригану досталось по полной. Сидя после экзекуции на своей кровати и утирая разбитый возмущенными пациентами нос, Ухо высказал в адрес Андрея угрозы:
— Я все врачам расскажу, про других не скажу, а про тебя все расскажу, что ты мне нос разбил и что других на меня натравил! Пусть тебя на галоперидол посадят. И будешь ты в этой больнице до старости сидеть, а тебя все колоть будут!
— Ты мало получил, что ли? — спросил возмущенный Андрей, вставая со своей кровати, чтобы добавить наглому петуху.
— Михеич! — заорал во всю глотку Ухов.
— Что случилось? — открывая дверь палаты, спросил санитар.
— Тут этот, новенький, избил меня! Привяжите его, он мне нос разбил!
— Ты че, молодой, тут свои порядки устанавливаешь? — грозно спросил Андрея Михеич. — Руки, что ли, чешутся, так я тебя сейчас враз привяжу, будешь со своим другом Карасем сутки лежать, и никто тебя не отвяжет!
— Все правильно, дядя Слава, давай его привяжем! — радостно заголосил Ухо.
— Ложись на кровать, — скомандовал Котову санитар и обратился к Ухову: — Леня, неси вязки, сейчас прификсируем драчуна.
— Я сейчас! — радостно воскликнул мастевый и быстро принес длинные веревки, которыми обычно привязывают буйных больных. Андрей попытался сопротивляться, но здоровенный санитар вместе с подлым Ленькой привязали новичка за руки и за ноги да еще пропустили веревку под головой.
Завтраком Карася и Котова кормила старая медсестра, Полина Николаевна. Кормя Андрея, она все выговаривала ему:
— И что тебе спокойно не лежится, зачем драку затеял?
— Да это не я, это сам Ухов начал!
— А почему Михеич тебя привязал, а не его?
— Этот Котов мне в нос дал! — сообщил довольный Леня. — Хорошо, хоть Илья привязанным был, а то бы они вдвоем меня до смерти избили!
— Зачем, Андрей, дерешься? Мы ведь все врачам должны докладывать. Что прикажешь о тебе сказать?
Андрей, поняв, что все, что бы он ни сообщил, будет истолковано против него, замолчал. Полина Николаевна, накормив связанных, вышла из палаты.
— Ну, Кот, теперь я наконец-то могу с тобой разобраться! — воскликнул довольный Ухов. — Пока ты привязанный, я тебе всю физию разукрашу! — с этими словами подлый Ленька стал бить по лицу Андрея.
— Это тебе за разбитый нос, это тебе за то, что передачкой со мной не поделился, — зло ругаясь, наносил удары Ухов, — че, думаешь, с Карасем скентовался, так тебе и все можно?
— Я, когда с меня вязки снимут, тебе всю дыню расшибу, — сказал разъяренный Андрей. Это замечание стоило Котову еще нескольких ударов. Вскоре лицо новичка представляло из себя один сплошной синяк.
— Так-то вот, — сказал утомленный избиением связанного Ухов, — а будешь еще ко мне приставать, так я прямо врачу про тебя скажу, Игорь Николаевич тебе таких уколов назначит, что точно полным дураком будешь!
— Ну, все, Ухо, сегодня ночью ты получишь, — сказал наблюдавший за всем Карась.
— А ты-то что, Илья? Я ведь не тебе по морде надавал! — просипел Ухов.
— Я еще блатным скажу, а у них разговор короткий. Давно тебя в зад не трахали?
— Я мужик! — неуверенно вставил Леня.
— Ты такой же мужик, как я балерина! — ответил Карась. — Готовь свое очко, или ты в рот предпочитаешь?
— Пошел ты на х… — зло выругался Ухо. Интриган и сам понимал, что явно перегнул палку, но уж так ему хотелось оторваться хоть на ком-нибудь. Кто мог подумать, что за этого новенького будут мужики заступаться? Прикидывая неизбежную расправу со стороны больничных авторитетов, изгой еще больше возненавидел Котова.
Андрей тем временем постепенно забыл про недавний инцидент и остался наедине со своими мыслями. “Неужели вести себя нельзя по-человечески? Зачем в таких ужасных условиях еще ухудшать атмосферу? На кой черт Ухо обвинил меня в воровстве? Зачем ему это? Откуда у него такая ненависть?” Котов в своих размышлениях был немного наивен. Во всех казенных домах, в которых местные изгои провели большую часть своей жизни, отношения строились на постоянных интригах и беспримерной жестокости. Натерпевшись на своей шкуре, обиженные старались хотя бы на небольшое мгновение почувствовать себя на вершине социальной лестницы и попугать кого-нибудь. Такой стиль поведения на старых обитателях “крытки” не прошел бы. А вот отыграться на новеньких и хоть немного утешить свое уязвленное самолюбие — это было вполне возможно.
Вскоре Андрей поймал себя на мысли о своей подруге. “Что она сейчас делает? Будет ли ждать меня? Или, может, уже с кем-нибудь другим дружбу водит?”
