Заметив замешательство вновь прибывшего, врач быстро сменил тему:
— Давайте знакомиться, — мягко предложил он.
— Меня зовут Андрей — ответил пациент.
— Вот и хорошо, а меня Игорь Николаевич. Давайте измерим вам давление и взвесимся.
Пока Андрей проходил все необходимые процедуры, врач быстро писал в истории болезни: “Давление в норме, пациент сильно истощен, на правом предплечье и на скуле кровоподтеки, бригаду “скорой” вызвали соседи, сверхценная идея о рыцарях-тамплиерах…”
— В психиатрической больнице лежали когда-нибудь?
— Нет! — возмутился пациент.
— А родственники?
— Нет! А я что, в психиатрической больнице?
— Как бы вам сказать, в общем — да, но если вам наша больница не понадобится, мы вас сразу выпишем, — попытался успокоить больного Игорь Николаевич.
— Отпустите меня домой, я ни в чем не виноват, — чуть не плача попросил пациент.
— А вас никто ни в чем и не обвиняет. Давайте переночуйте у нас, а наш разговор отложим до завтра, — заканчивая беседу, сказал врач.
Через несколько минут за больным пришел здоровенный санитар и спросил у Игоря Николаевича:
— Куда его?
— В наблюдательную.
— Там все койки заняты.
— Переведите кого-нибудь, кто поспокойнее, в другую палату, а на его место поместите этого.
— Ну, пошли, — обращаясь к дрожащему всем телом пациенту, гаркнул санитар.
— У меня руки и ноги связаны, я не могу идти, — сказал пациент.
— Развяжите его, — распорядился врач, — но только к вам, Андрей, просьба: ведите себя спокойно, иначе вас снова могут связать.
3
Больного повели по полутемному извилистому коридору, стены которого были покрашены грязно- зеленой, местами облупившейся краской. Когда санитар специальным ключом открыл дверь в отделение, в нос Андрею ударил специфический запах. Спертый воздух, характерный для места, где обитает много немытых людей, дополнялся запахом общественного туалета и дымом дешевых сигарет. Андрей, озираясь по сторонам, увидел странных, одинаково одетых людей. Больные с осунувшимися лицами были одеты в полосатые пижамы и, как показалось новичку, абсолютно бесцельно двигались в жуткой тесноте. Их нечесаные волосы и обросшие физиономии, а также поведение сильно напугали новичка.
“Неужели я буду таким же? — скорбно подумал Андрей. — Наверное, меня оставят здесь на всю жизнь. Но за что? За то, что я могу общаться с душами покойных рыцарей?”
Пациента привели в палату, которая, в отличие от других, имела еще одну дверь, возле которой постоянно дежурил санитар.
— Миша, — обращаясь к сидящему около палаты санитару, сказал конвоировавший новичка, — вот тебе новый кадр, привязывать пока не надо, но если что, не стесняйся, за четыре точки прификсируй!
— Вот твое место, здесь будешь обитать, — сказал Андрею Миша, показывая на свободную кровать, и захлопнул дверь наблюдательной палаты.
Андрей осмотрелся по сторонам. В помещении, которое освещалось тусклой лампочкой, находилось около пятнадцати человек. Некоторые лежали на кроватях, кое-кто был к ним привязан. Двое больных мерили шагами то небольшое пространство, которое было между двумя рядами коек. При этом обитатели даже не обратили внимания на вновь прибывшего.
“Меня хотят превратить в идиота или даже убить, — лихорадочно думал Андрей, — вот лекарствами какими-нибудь накачают, а потом заявят, что я — псих. Нужно срочно бежать отсюда!” Пациент подошел к маленькому, без форточки, подслеповатому окну, за решетками которого виднелись снежные сугробы и высоченный забор. “Разве это больница? Это же тюрьма! — ощупывая толстенные прутья на окнах, думал Андрей. — Что же я такого совершил? За что меня сюда? Если это тюрьма, то ведь сначала должен быть суд!”
— Тебя как звать, пацан? — вздрогнув от звука человеческого голоса, услышал Андрей и оглянулся. На кровати приподнялся небритый мужик лет сорока, с хитроватым выражением лица.
— Меня — Андрюха.
— А меня — Илья, погоняло Карась.
— А что такое погоняло?
— Ну, кличка, значит. А у тебя какая кликуха?
— Не знаю.
— Но фамилия-то у тебя есть? — ухмыльнулся Карась.
— Котов, — неуверенно ответил новичок.
— Вот, будешь Котом, значит.
— Ну ладно, я не против.
— За что тебя сюда? Что натворил-то?
— Да соседу по морде надавал.
— За это тебя бы в КПЗ посадили, а ты в психушке. Значит, что-то с головой у тебя. Ну да ладно, мне все равно. Здесь надо осторожно, ты же, я вижу, в первый раз здесь?
— Да.
— Тут надо знать, с кем и как общаться.
— Но нормальные-то здесь есть?
— Если честно, то мало. Уж в этой палате их точно нет. Либо больные на всю голову, либо петухи.
— А что за петухи такие?
— Ну ты даешь! Тебе сколько лет-то?
— Двадцать два.
— И что, не знаешь, кто такие петухи?
— Нет.
— Ну дырявые, значит, проткнутые, те, кого в зад имеют, либо кому в рот выдают.
— А зачем?
— Ну, это я точно не скажу. Кто-то по статье нехорошей попал, и опустили его, кто-то, может, скрысил что-то и наказан таким образом, а кому-то это просто нравится.
— А как определить, опущенный или нет?
— А ты в курилке все увидишь, петухи, они вместе держатся, окурки из помойного ведра таскают, после всех докуривают. Ты, главное, после них не кури и не пей, а то на неприятности нарвешься.
— На какие?
— Ну, в двух словах, это почти что самому стать петухом. После тебя курить никто не будет, чай с тобой пить никто не будет, хуже не придумаешь, полы в туалете заставят мыть. Вот Саня Бык, покурил после петуха и чаю после опущенного попил, теперь блатным трусы стирает.
От такого количества полученной информации у новичка голова пошла кругом. Жизненный опыт, полученный Андреем, был далек от знания тюремных законов. Ни в престижной школе, ни в вузе, ни в аспирантуре, вступительные экзамены в которую только что он сдал, ему не приходилось сталкиваться с жизнью по тюремным понятиям. Новичку вдруг опять сделалось страшно. Как же так, если это больница, то почему контингент тюремный, почему на окнах решетки? Возникла ужасная мысль, а может, он, Андрей, какому-то важному человеку перешел дорожку и его без всякого суда и следствия запихнули в это странное место? Мысль металась в поисках ответа на вопрос: “Почему я здесь?” — и не оставляла вновь прибывшего.
Успокоился Андрей, только вспомнив о том, что обещавший ему защиту рыцарь-тамплиер не оставит его. Новичок прилег на кровать, привычным способом начал, прищурившись, долго смотреть на едва светящуюся лампочку. Наконец из луча, вышедшего из лампы, показалось мужественное лицо рыцаря, затем показался конь, несший седока по просторам вселенной. Рыцарь дружеским жестом пригласил Андрея сесть к нему в седло, но больной отрицательно покрутил головой, после чего рыцарь скрылся в луче
