кровавые тайны, мистические происшествия — всё, что произвел неугомонный ум отставного профессора Мориарти. Теперь, правда, Холмсу предстоит работать над ними в одиночку.
На следующий день я вновь простился с моим обретенным из небытия товарищем, и мы отбыли в обратный путь. Кто знает, увижу ли я еще Морриса Артура?..'
Последняя запись в дневнике:
'11 апреля 1901 г. Как не отдать должное благородству моего друга Бертрама: узнав о новом замысле, он расстроился, поскольку криминальные истории — не его конёк, и вряд ли мы сможем работать над книгой вместе. Но он не стал винить меня в отступлении от наших планов: 'Артур, да ведь этот сюжет много лучше того, что мы придумали, и я просто-таки требую, чтобы ты немедленно засел за работу!' — написал он мне третьего дня. Что ж, теперь я обязан уже двум людям, пора приниматься за дело'.
Моя лондонская командировка окончена. Папки, аккуратно систематизированные Уильямом, лежат на полках, дожидаясь следующих исследователей, а я продолжаю писать статью для очередного тома 'English Literature in Transition'. Мне страшно даже представить, какие споры она вызовет. Однако я рад, что, по крайней мере, смог ответить на вопрос д-ра Робинсона.
Эли Курант
Песнь о Газвати
Начальной точкой отсчёта в подлинной биографии Газвати принято считать тот момент, когда он, зачисленный студиозусом в Оксфорд, сходит на английский берег в Дувре. На пристани Газвати является Судьба в образе юной незнакомки и предлагает ему случайную связь.
Газвати колеблется, переживает, расстраивается и, наконец, раздваивается. Одна половина отвечает отказом и следует к дилижансу, другая остаётся в объятиях Судьбы.
Опоенный, Газвати просыпается на пристани в лохмотьях, не находит своего саквояжа и пледа и приходит к выводу, что был одурачен. Отправившись на поиски пропавших вещей, он обнаруживает, что находится в Бретони. Сбив ноги в кровь, уже за пределами города набредает на домик зажиточной вдовы, которая предлагает ему кров и ужин. Ночью на вдову нападают разбойники. Защищая хозяйку, Газвати убивает одного из них. Остальные бегут прочь, бросив труп подельника. В кармане убитого обнаруживается кошелёк с двумя золотыми и документы на имя графа да Альмовера, гишпанского дворянина.
Утром приходят жандармы. Основная улика — труп, вдова исчезла. Газвати предъявлено обвинение в убийстве. В лучшем случае, ему грозит пожизненная каторга. Он идёт ва-банк и объявляет себя графом да Альмовера, грандом и кузеном гишпанского посла.
Газвати сажают в карету и везут в Париж.
По дороге он узнаёт в стерегущем его жандарме родного брата.
Жандарм — не без оснований — отказывается признать брата в Газвати. После безуспешных попыток подкупить стража двумя золотыми и оглушить его кандалами, Газвати, наконец, уговаривает того бежать вместе с ним.
Побратавшись, они вместе добираются до Марселя, где крадут под покровом ночи лодку и отправляются в Италию. Итальянская береговая стража, приняв их за контрабандистов, убивает жандарма в перестрелке.
Через несколько месяцев мы обнаруживаем Газвати в небольшой деревушке в Черногории, где он усердно дробит камень в компании полудюжины таких же изгоев и отбросов общества, как и он сам. По воскресеньям, надев чистую блузу, он ходит сотоварищи поглазеть на девушек, идущих в церковь.
Однажды на обратном пути в каменоломню между рабочими вспыхивает ссора: один из них назвал другого недоумком. Ссора перерастает в драку, в ходе которой Газвати пробивают голову киркой и оставляют лежать на дороге, сочтя мёртвым или умирающим. В бреду ему мерещится, что он привязался к обломку мачты и несом волнами.
Через три дня его, обессилевшего от жажды, подбирает левантинское торговое судно. Команда выхаживает Газвати, затем корабль берут на абордаж пираты. Газвати не знает, назваться ему турком или европейцем и решает вопрос жребием, кинув монету. Монета летит за борт. Газвати и в этом усматривает некий знак и покорно молчит, опустив голову, ожидая своей участи среди стонов и воплей о пощаде.
Продолжает он молчать и тогда, когда главарь пиратов грубо берёт его за подбородок и произносит несколько слов на непонятном языке.
Его принимают за глухонемого и продают на невольничьем рынке Ходейды в гарем вельможи, пополняющего штат евнухов. Гарем расположен в лабиринте, высеченном в скале над морем. За считанные часы до оскопления Газвати находит потайную дверь в стене комнаты, где он заточён. Тайный ход ведёт через дворцовую сокровищницу. Прихватив золотой флакон для притираний и кинжал с огромным изумрудом в рукояти, Газвати, преследуемый стражей, продолжает свой путь и выходит на узкий карниз над морем. Стоящий на часах стражник поднимает глаза и заносит алебарду. Заключив его в объятия, пленник камнем бросается вниз. Триста локтей обрыва, безмятежная синяя гладь, медленно всплывающий часовой. Из груди у него торчит изумруд размером с голубиное яйцо.
Газвати выбирается на берег и в изнеможении падает, обагряя песок кровью: пущенная вдогонку пуля оцарапала ему голову.
Его будит нежное прикосновение прохладных рук.
Белолицая красавица меняет ему повязку на голове. 'Дорогой, — говорит она, — Ты был великолепен! Какой ты смелый'!
Газвати оглядывается. Он сидит в небольших санях. Кругом глубокая ночь. Тройка вороных мчит сани по бескрайнему заснеженному полю. На плечах у него чёрная бурка, в руке разряженный дуэльный пистолет. Рядом сидит синеокая прелестница.
Вдали вырастает небольшая покосившаяся часовенка. Чёрные от времени брёвна, сонный ксёндз торопливо бормочет слова обряда. Кольца, преклонённые колена, кубок с вином, '… мужем и женой'.
Могучая рука срывает с петель хлипкую дверь. В часовню врывается, в сопровождении слуг, высокий худощавый князь с обвисшими усами.
— Подлец! Убийца! Тебе мало было обесчестить мою дочь, ты должен был ещё убить моего сына!
— Папa! — кричит красавица. — Он не виноват! Станислав стрелял первым! А он… он — мой муж!
— Бог мой! — Глаза князя зажигаются яростным огнём. — Княжна Потоцкая выходит замуж за первого попавшегося авантюриста, игрока, гусара, человека сомнительного происхождения!.. Умри же, негодяй!
Выстрел.
Красавица, закрывшая любимого своим телом, оседает на пол.
Ярость застит Газвати глаза. Схватив деревянную скамью, он принимается крушить всё и вся. Старый князь падает с пробитым виском, слуги в ужасе разбегаются.
Княжна, умирая:
— Любимый! Всегда… мой… пока смерть… разлучит…
Газвати бросает ксёндзу под ноги золотой флакон:
— Это должно возместить твои убытки.
