сентябре и многие другие детали. А тогда для нас было физически больно видеть пустой зал. При этом очень важно было вдохновлять официантов: мы считали, что в нашем ресторане официанты будут разговаривать с людьми «горизонтально», а не сверху и не снизу, независимо от их статуса.
Здесь уместно вспомнить выражение Уинстона Черчиля, которого я считаю одним из своих учителей: «Собаки смотрят на нас снизу вверх, кошки смотрят на нас сверху вниз, а свиньи смотрят на нас как на равных, поэтому я люблю свиней». Официанты робели, когда мы общались с ними, и мы пытались вырастить у них взгляд на нас и на гостей как на равных.
Через пару недель мы решили устроить вечер с полным залом. Каждый из нас троих и топ- менеджеров «Руяна» позвал своих знакомых и товарищей, которые могли бы заплатить за ужин сами. Привлекательным фактором являлось то, что мы взялись работать официантами. Честно говоря, для меня это был шок — я не думал, что быть официантом так тяжело и что в этой профессии столько технических сложностей.
Зал действительно наполнился, и даже не всем хватило мест, потому что кроме приглашенных нами два столика занимали люди, которые просто случайно попали в ресторан. Я забегал на кухню и кричал: «Если мне сейчас не отдадут мое горячее, я лично убью шеф-повара!» Мы сами пели, Чекурда играл на гитаре, и нам удалось второй раз после открытия создать ту атмосферу, которая в ресторане и задумывалась.
В конце вечера Володя Чекурда, который обслуживал столик со случайными гостями, принес им счет и услышал следующий вопрос-комментарий: «Сколько мы должны оставить вам чаевых, если у вас часы на руке дороже, чем наши машины?..»
Я думаю, что ни одно действие не проходит бесследно. Важно, несмотря на суровую действительность, не терять надежды и продолжать двигаться в правильном направлении, и раньше или позже успех обязательно придет.
Вскоре после нашей работы официантами в ресторан зашли несколько австралийцев, как впоследствии выяснилось, они оказались журналистами «Moscow Times». Их настолько впечатлила идея нашего ресторана, наша северная кухня и обслуживание, что через несколько дней в «Moscow Times» вышла статья на целую полосу, с фотографией вертолета, с восторженными текстами — и сказочно быстро молва начала раскручиваться.
И тут произошло ЧП — в ресторане кончилась северная рыба. «Экспедиция» изначально замысливался как ресторан, где подаются блюда из продуктов, которые можно раздобыть, найти, поймать только в труднодоступных уголках Крайнего Севера и Дальнего Востока. И подразумевалось, что каждый официант и каждый повар участвует в этих путешествиях и поэтому может честно и красиво рассказать о том, что мы делаем (это абсолютно отличало и отличает нас от всех других ресторанов Москвы).
Конечно, мы могли купить в Москве семгу или лосося, но это было бы предательством идеи. За то, чтобы в ресторане всегда была правильная рыба, отвечал коллектив ресторана, поэтому я с двумя помощниками приехал в ресторан и уволил 100 % персонала. Всех, до единого человека. После этого мы сказали, что готовы заново провести собеседование со всеми, кто способен нам объяснить, почему кончилась рыба, хотя они знают, что без северной рыбы этот ресторан не в состоянии работать. И готовы выслушать, что они сделают для того, чтобы рыба появилась немедленно.
Рыба появилась на следующий день, хотя нам рассказывали, что раньше чем через 10 дней это сделать невозможно. Восемьдесят процентов коллектива попало снова на работу, и ресторан очень быстро стал набирать обороты.
Но всегда остаются детали, с которыми нельзя мириться. Однажды я вошел в раздевалку для персонала и увидел следующее объявление: «Сотрудники, не сдавшие медицинские книжки до 1 го числа…» — то ли будут оштрафованы, то ли им не выдадут зарплату, я уже сейчас точно не помню. Больше всего меня поразила подпись: «Администрация».
В таких случаях я предпочитаю действовать быстро. Я сорвал объявление со стены и предложил всем, кто себя в этом заведении считает администрацией, построится в шеренгу по одному…
С тех пор прошло уже восемь лет, слово «администрация» в нашем ресторане больше ни разу не звучало. И это важные, тонкие вещи, из которых невидимым образом слагаются большие успехи, которые потом всех удивляют. Французы говорят: «Дьявол кроется в деталях» — и с этим трудно не согласится.
От маяка до маяка
«Экспедиция-Трофи» — это первоклассные командно-штабные учения в масштабе страны.
Отличие «Экспедиции» от других брендов заключается в подлинности. Это продукты без генной модификации в ресторанах, пережитые испытания, реальная проверка снаряжения во время путешествий. А еще возможность для любого человека своими руками прикоснуться к легенде.
Квинтэссенцией вышесказанного стали идея и организация сложнейшей в мире гонки «Экспедиция- Трофи», которая стала одним из самых ярких приключений в жизни моей и моих товарищей. И одновременно бесценным опытом создания того, что раньше никто не делал.
Понимая, что одному нашему коллективу проект не под силу, я начал обращаться к людям либо с подходящим опытом, либо с гигантским потенциалом. Первым был известный шоумен и автогонщик Николай Фоменко. Мы встретились, и он сказал, что точно ничего не получится, дополнив заявление весомыми и бесспорными аргументами. Штаб гонки был создан уже после нашего прескаута во Владивосток. В него вошли: Александр Давыдов — легенда каякинга и экс-маршал «Кэмел-Трофи», Вадим Усков — талантливый юрист и адвокат, Игорь Ганжа — один из лучших брендмейкеров по моему личному рейтингу, и я. Одновременно мы подтянули ряд опытных «специальных» людей, закрывающих детали проекта.
Поскольку не было цели создать автосоревнование, аналогичное уже существующим в мире, последовательность действий была выбрана следующая.
Сначала мы описали общую идею и внешние характеристики состязания. Так появились сроки и точки старта-финиша — 2 недели с мужского праздника 23 Февраля из героического Мурманска в суровом Заполярье до женского дня 8 Марта, ассоциирующегося с началом весны, и финишем во Владивостоке. Там в это время уже зачастую текут талые ручьи. Одновременно было решено, что старт и финиш будут у маяков и что в каждую команду будет входить женщина. Маршрут был построен так, чтобы для джиперов это было ралли, а для раллистов — трофи.
Параллельно гонке мы решили пустить оранжевый поезд с журналистами, штабом, самыми уважаемыми людьми в России и ежедневными непопсовыми культурными мероприятиями в вагоне-клубе. Приз был определен в 15 килограммов золота, что придавало затее диковатый клондайковский шарм.
На описание вышесказанного ушло около трех месяцев, к концу которых Игоря Ганжу пришлось исключить из состава штаба за систематические опоздания. Потом 2 месяца писался регламент. Там было много инноваций относительно традиционного спорта. Здесь мне хочется упомянуть только положение о капитанском совете. Оно начинает работать, когда штаб не может договориться о трактовке правил с какой-то командой. Тогда собирается совет капитанов всех команд и голосованием принимает решение, обязательное и для штаба, и для несогласного капитана (я думаю, это важная управленческая практика не только для гонки).
Параллельно начался проект «Академия предпринимательства „Экспедиция“», и 20 ее лучших студентов за счет своей энергетики начали воплощать идею гонки в реальность.
После проведения пресс-конференции, подготовка к которой заняла полгода, и появления анонсов в СМИ оставалось четыре месяца до старта. А у нас было только две заявки от команд-кандидатов!
В эти дни мне позвонил старый товарищ Андрей Казючиц и спросил, чем помочь. «Нам нужны команды», — ответил я и поинтересовался причиной его интереса к мероприятию. «Я знаю, что организовать эту гонку невозможно, и знаю, что ты ее организуешь. Хочу побыть рядом, чтобы своими
