Отцом Бога называет Его Сын, Господь наш Иисус Христос, Который дарует нам возможность тоже называть Бога Отцом; ставя нас на одну ступень с Собой, возводя нас до Себя в Своем Сыновстве. Апостол Павел пишет: А как вы – сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: «Авва, Отче!» Посему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа (Гал. 4: 6–7).
При этом мы не говорим: «Отец мой», потому что так может сказать только Господь наш Иисус Христос, а произносим вместо этого: «Отец наш». Таким образом раскрывается двуединая заповедь Христова: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мк. 12: 30– 31). В молитве Господней раскрывается и наша догматика, и удивительное предназначение человека, которого Господь возводит до Себя…
У преподобного Максима Исповедника я вычитал потрясающие слова: в той самой мере, в какой
Господь сделался человеком, нам надлежит стать богами. Иными словами, нам дана Божественная природа, в которую следует войти в той же мере, в какой Господь стал человеком, а раз Бог вочело-вечился во всей полноте, то и мы призваны к делам до такой степени невероятным, что о них даже помыслить страшно…
«Иже ecu на небесех…»
В Новом Завете сказано: А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья; и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос (Мф. 23: 8-10).
Как же нам быть? Протестанты упрекают нас в том, что священнослужителей мы называем отцами. Выходит, они правы: в Евангелии ведь написано, что этого делать нельзя. А мы отцом зовем и родителя, и священника; когда-то отцом и царя величали: «царь-батюшка»… Дело в том, что у нас есть Отец Небесный, Который в Себе заключает все виды отцовства. И тот, кто не чтит отца своего по заповеди: Почитай отца своего и мать свою (Мк. 7: 10), – по сути, даже от Бога отрекается, потому что в отеческой любви земной мы можем увидеть отражение Любви Небесной, которой Бог любит всех людей, а в отеческой заботе священника о духовных чадах – Небесное попечение Отца Небесного.
Если Бог – не Отец, то отцом на земле вообще никого назвать нельзя; тогда у нас вообще не может быть отцовства, а существует лишь родовая репродуктивность. Однако Христос молит Отца о Своих учениках: Да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня (Ин. 17: 23), а значит, Отеческая любовь Бога в равной степени распространяется и на Сына Его Единородного и на все человечество. Именно поэтому мы не можем никого назвать отцом по- настоящему, если не видим Отца в Боге. Отечество земное познается в Отечестве Небесном и учительство земное познается в Учительстве Небесном, и наставничество земное познается только в Наставничестве Небесном.
«Да святится Имя Твое…»
А известно ли нам имя Божие? Оно непознаваемо, потому что непознаваем Сам Господь, а имя – это то, что выражает некое сущностное знание. Бог повелел Адаму нарекать имена животным – не просто дать им клички, как мы сейчас делаем: «Тузик», «Барсик», а определить их истинную сущность, тем самым получив власть над ними.
В Апокалипсисе сказано: Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает (Откр. 2: 17). Человек ведь тоже непознаваем, его только Бог познает. Кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? (1 Кор. 2: 11), – спрашивает апостол. Господь наречет спасенных новыми именами, которые до конца выразят их духовную сущность.
Имя Божие непознаваемо еще и потому, что оно не называлось и не называется прилюдно. «Яхве» звучит весьма приблизительно, поскольку в этом слове издревле записывались лишь согласные звуки, а гласные были известны только первосвященникам, и имя Божие произносилось ими шепотом в храме лишь раз в году, во время пасхальной жертвы. Мы открываем тайну имени Божия в Новом Завете: Бог есть любовь (1 Ин. 4:16), об этом же читаем и в молитве святого праведного Иоанна Кронштадтского [30] : «Имя Тебе – Любовь…»
Вспоминаются строки из Евангелия: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5:16). Имя Божие святится в нас, потому что все мы носим на себе это имя.
Имя Господа нашего Иисуса Христа состоит из двух частей: Иисус — это человеческое имя, а Христос — Божественное предназначение, Помазанник. В Божественное имя Христа каждый из нас облекается при святом крещении. Когда читается молитва о наречении имени, священник молится о том, чтобы новообращаемый не отрекался от святого имени Христа, которое сейчас получает. Если в нас имя Христово святится, значит, люди в нас видят христиан. Если мы приходим куда-то, а в нас видят бизнесмена, ученого, художника – кого угодно, а христианина не видят, значит, имя Христово в нас не святится. И мы просим, чтобы оно в нас святилось, чтобы люди в нас узнавали учеников Христовых, как узнавали их в первых христианах. Когда во время гонений люди видели, как христиане принимали муки, многие вставали рядом и говорили: и я – христианин, и я хочу идти с вами!
«Да приидет Царствие Твое…»
О чем мы молимся, повторяя эти слова? О том, чтобы Господь поскорее пришел на землю. Эта молитва носит эсхатологический характер. А первые христиане молились на литургии так: « Да прейдет образ мира сего» — и добавляли: «Ей, гряди, Господи Иисусе!»
Как же сделать так, чтобы оно пришло скорее? Христос учит нас: Не заботьтесь для души вашей, что вам есть, ни для тела, во что одеться: душа больше пищи, и тело – одежды. Посмотрите на воронов: они не сеют, не жнут; нет у них ни хранилищ, ни житниц, и Бог питает их; сколько же вы лучше птиц? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе роста хотя на один локоть? Итак, если и малейшего сделать не можете, что заботитесь о прочем? Посмотрите на лилии, как они растут: не трудятся, не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них. Если же траву на поле, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, то кольми паче вас, маловеры! Итак, не ищите, что вам есть, или что пить, и не беспокойтесь, потому что всего этого ищут люди мира сего; ваш же Отец знает, что вы имеете нужду в том; наипаче ищите Царствия Божия, и это все приложится вам (Лк. 12: 22–31).
Здесь речь идет о правильном устроении души, при котором человек все в своей жизни расставляет по местам. Гармония начинается с того, что он ищет Царствия Небесного, а все остальное дается ему Господом.
Однако некоторые опасаются: пока я буду предаваться поискам Царствия Небесного, вся жизнь пролетит мимо… Люди будут устраивать свои судьбы: учиться в университетах, жениться, выходить замуж, зарабатывать деньги, а я так и останусь за церковным ящиком свечки продавать! Но Господь говорит нам: все приложится; все обязательно встанет на свои места, все сложится правильно, потому что на первом месте в наших душах должно быть стремление приобщиться к Царствию Небесному, и тогда жизнь наша будет блаженной, благословенной. Когда мы просим о пришествии Царствия Небесного, мы просим и об окончательной победе Христа над грехом, то есть над смертью.
«Да будет воля Твоя яко на небеси и на земли…»
Поиск воли Божией – занятие чрезвычайно серьезное. Порой нам кажется, что она недоступна для нашего понимания, что ее надо искать, непременно обращаясь к старцам, что воля Божия – это некая тайна. На самом же деле никакой тайны нет; Господь стремится открыть нам Свою волю, это мы – глуховаты и слеповаты… Воля Божия заключается в том, чтобы спасти каждого человека, чтобы никто в этом мире не погиб.
Митрополит Антоний (Блум) тонко подметил, что обычно, повторяя: «Да будет воля Твоя…», мы на самом деле хотим, чтобы Божия воля совпала с нашей, и думаем, что в любом случае поступаем именно по воле Божией…
Промысел Божий относительно человека состоит в том, чтобы привести нас всех ко спасению. Однако такое стремление должно быть присуще не только Спасителю; оно должно определять всю нашу жизнь. Четкое понимание того, что представляет собой воля Божия в нашей жизни, как нам эту волю услышать, как ей соответствовать, заключается в самом главном – в способности человека по-настоящему вверить себя в руки Божии, в способности каждого из нас уподобиться Христу, который даже в Гефсиманском саду, молясь до кровавого пота, взывал: Отче Мой! Если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя (Мф. 26:42).
Дело в том, что доверить себя Богу, когда нам все понятно, когда мы ощущаем уверенность в собственных силах, по большому счету труда не составляет. А вот довериться Господу подобно апостолу Петру, который шел ко
