Она подняла свой бокал и залпом выпила его.
Монти пришел в восторг.
— Вот это я понимаю! Молодец! — воскликнул он.
— Так ему и нужно. Мне начинает нравиться это… — пролепетала Сильвия, подходя к кровати. — Но только оно ударило мне в голову, и мне захотелось спать. Монти, вы ничего не имеете против, если я подремлю немного?
— Конечно, ничего, — ответил Монти, вставая. — Ты поспи, деточка, а я сойду вниз и вернусь только тогда, когда нужно будет одеваться к обеду.
Он наклонился и поцеловал ее в губы.
Сильвия не открыла глаз; они были полны слез, которые жгли и терзали ее.
Сарра еще раньше вышла из комнаты; когда дверь захлопнулась за Монти, Сильвия села на кровати. Горячие слезы ручьем катились по ее лицу, она вся похолодела и дрожала от рыдания.
Родди здесь. Она увидит его. Это не может быть правдой. Неужели судьба и на этот раз оказалась такой безжалостной к ней, что Родди оказался на ее пути как раз во время ее медового месяца с Монти?
— Я не вынесу этого, — шептала она. — Я не могу.
За окном благоухал цветущий сад, в голубовато-лиловой дали мирно зеленели холмы; тихий летний вечер окутал землю мягким спокойствием и тишиной; лишь для нее одной нигде не было места, лишь она одна обречена на страдания. Брак с Монти был для нее единственным исходом. Он казался ей вполне приемлемым, потому что она потеряла Роднея навсегда: она не думала, что встретит его, и так скоро… Она клялась себе не вспоминать о Роднее и постараться быть хорошей женой Монти… Но теперь Родди здесь, так близко от нее, ей придется встретиться с ним, говорить… В дверь постучали, и Монти заглянул в комнату.
— Пора одеваться, дорогая, скоро восемь!
— Я сейчас позвоню Сарре, — ответила Сильвия.
Неужели прошел целый час? Она не заметила, как он промелькнул, и не успела прийти к какому- нибудь решению.
В комнату вошла Сарра, приветливая и сдержанная, как всегда. Она накинула на плечи Сильвии платье, которое казалось сотканным из розовых лепестков, надела ей розовые с серебром туфли, жемчуг и надушила носовой платок.
— Готово! — сказала она, улыбаясь Сильвии в зеркало, гордясь и любуясь ее красотой.
Монти без пиджака вошел, сияя, как всегда, какой-то чрезмерной чистотой. Сарра застегнула сапфировые пуговицы на его жилетке.
— Еще минутку, я забыл портсигар! — сказал Монти и ушел к себе.
Они спустились вниз и вошли в ресторан. Монти, гордо подняв голову, выступал вслед за Сильвией.
Дежурный официант отвел им самый лучший столик, который находился в отдаленном углу низкой красивой залы; на нем стояла ваза с белыми розами и ведерко со льдом, где было приготовлено шампанское.
Сильвия медленно прошла через всю комнату, высоко подняв голову и не глядя по сторонам. Родней, который обедал за одним из столиков, машинально взглянул на вновь пришедших и увидел Сильвию.
Он подался вперед и уставился на нее, не веря собственным глазам. Его сердце бурно забилось, руки стали нервно дергаться. Но ведь это Сильвия… его Сильвия… Теперь никто уже не сможет помешать ему жениться на ней, отдать ей свою любовь, свою жизнь…
Как только вернулся в Англию, он тотчас же написал Фернанде, но ответа от нее не получил. Потом внезапно ухудшилось состояние Эшли; он промучился неделю и, не приходя в сознание, умер.
После смерти брата Родней был перегружен работой и не мог продолжать поиски Сильвии. Он не переставал думать о ней все время и в глубине души твердил себе:
«Теперь все в порядке. Я найду ее, и мы повенчаемся!»
Эшли ничего не изменил в своем завещании, и Родней был богат и свободен. И судьба, в награду за все страдания последних дней, устроила ему эту встречу с Сильвией. Она вошла минуту назад в ресторан вся в розовом с серебром. Ее спутника — Родней слегка нахмурился — он видел в Монте-Карло в ту ужасную ночь… Большой друг их семьи, играет на скачках…
Он все еще едва верил своему счастью, хотя ясно видел у окна тонкий профиль Сильвии и ее склоненную головку.
Он поднялся с намерением подойти к Сильвии. К нему подлетел официант:
— Прикажете что-нибудь, милорд?
— Нет, спасибо, — ответил Родней.
Он весь дрожал от радостного возбуждения и, чтобы немного успокоиться, остановился и вынул папиросу. По-видимому, Сильвия все еще не заметила его. Он так ясно помнит, как она вся вспыхивала при встречах с ним… Еще несколько мгновений и… он поправил воротник, внезапно стеснивший ему дыхание, тряхнул головой и направился к столику, за которым сидела Сильвия.
По дороге его остановил полковник Соммерс, который так же, как и Родней, приехал сюда по какому- то делу, касавшемуся разделения поместья.
— Послушайте, Рентон, — отрывисто сказал полковник. — Вы уже получили эти проклятые бумаги? Постойте, — и он стал рыться в карманах своего смокинга, — нет… вероятно, я оставил их наверху. Мне нужно поговорить с вами о…
— После обеда, — насколько возможно спокойно сказал Родней, не сводя глаз с Сильвии. — Мы встретимся в салоне…
— Хорошо!
Монти заметил его еще издалека и хотел сказать об этом Сильвии, но в это время официант, прислуживавший у стола, привлек его внимание, и он забыл о Роднее. Таким образом, Сильвия была совершенно не подготовлена к встрече.
Он остановился рядом с ней и, слегка хриплым от волнения голосом, спросил:
— Вы узнаете меня?
Он протянул ей руку. Монти рассмеялся. Сильвия обернулась. Она едва взглянула на Роднея и очень любезно, но весьма холодно, ответила:
— Конечно, узнаю, лорд Рентон.
А Монти, смеясь добавил:
— Я думал, что вы теперь не узнаете Сильвию. Потому что это уже не прежняя Сильвия, с которой вы встретились, лорд Рентон. Она теперь переменила фамилию. Мы повенчались сегодня, ровно в двенадцать часов дня, и это наш свадебный обед. Возьмите стул и присаживайтесь к нашему столику. Выпейте за наше здоровье. Шампанское совсем не плохое, уверяю вас. Официант, еще бокал!
Родней сел рядом с ними; он пил шампанское с Монти, разговаривал с Сильвией; официанты суетились, принося и унося кушанья, кофе, ликеры. В своем розовом платье Сильвия напоминала розовый бутон, покрытый росой; ее щеки пылали, глаза были широко открыты и казались совершенно лиловыми.
Монти болтал, не умолкая. В его тоне сквозили гордость, хвастовство… Разве у него не было оснований гордиться собой? Разве он не добился своего?
В это время к Монти подошел лакей.
— Вас просят к телефону, сэр, из центральной.
Монти извинился и, шутливо покачав головой, поднялся.
— Кто-нибудь из товарищей, конечно, какая-нибудь глупая шутка, которая им кажется забавной.
Родней и Сильвия остались одни.
— Зачем вы это сделали? — спросил Родней, глядя на Сильвию сверкающими гневом глазами.
Она смело вскинула свою золотистую головку и с нескрываемым презрением посмотрела на него.
— Вы мне ничего не писали. Вы уехали, даже не предупредив меня. Вы не пытались отыскать меня. Моя мать до сих пор в лечебнице в Париже, а Фернанда не захотела, чтобы я жила у нее. Тогда мне
