оставайся и смотри, как мы будем стараться сделать так, чтобы сегодня вечером ты чувствовала себя тут желанной.
Джиан осталась. Не прошло и получаса, как Тристан подошел поздороваться с ней и познакомил со своей женой. Пит сделал то же самое, а потом до нее добрался маленький китайчонок в симпатичном европейском костюме, которого Беннеты, судя по всему, хорошо знали.
— Привет, — сказал он робко. — И, внимательно посмотрев на Джиан, представился: — Я По. Ученик сэнсэя.
— Кто твой сэнсэй?
— Джейк. — И, когда она не ответила, добавил: — Беннет.
— Сэнсэй Джейк Беннет учит тебя английскому?
— Я его уже знаю, — ответил По. — И еще тамили. И немного малайский.
— Замечательно. Откуда ты знаешь так много языков?
Мальчик немедленно замкнулся:
— Просто знаю.
— Очень хорошо. — Женщина улыбнулась. — Ну, здравствуй, По. Я Джиан.
— Здравствуйте. — Недоверчивые черные глаза пристально смотрели на нее. — Вы красивее, чем ваша фотография.
— Спасибо, — автоматически ответила Джиан и тут же удивилась. — Какая фотография?
Чья-то мощная фигура загородила свет. Джиан, еще не подняв глаз, догадалась, что к ним присоединился Джейкоб, мрачный и молчаливый. Ее и так натянутые нервы уже звенели от напряжения.
— Привет, Джейкоб, — начала она. Ее голос дрогнул, а внутри все затрепетало. Что ж, этого следовало ожидать. Джейк всегда так действовал на нее. — А я познакомилась с твоим учеником.
— Я вижу. — Джейкоб повернулся к мальчику и сурово повторил вопрос Джиан: — Какая фотография?
По был растерян, словно оказался между чертом и дьяволом. Взгляд Джейка стал еще суровее.
— По!
— Та, что у вас в бумажнике.
— Ты лазил в мой бумажник?
— Я ничего не украл, — быстро заговорил мальчик. — Это было очень давно. В тот день, когда я пришел в додзё. Я… — По запнулся. Уж очень грозен был взгляд его сэнсэя. — Я хотел узнать больше. О вас. Бумажники для этого годятся.
Мальчик и мужчина молча глядели друг на друга.
— Ты меня позоришь, — произнес наконец Джейк ровным голосом.
По испуганно покосился на Джиан и исчез в толпе. Женщина смотрела ему в след. Ей хотелось сделать то же самое.
— Это твой? — спросила она многозначительно.
— В каком-то смысле.
По — чистокровный китаец и никак не может быть родным сыном Джейкоба, но, возможно, он опекун ребенка. Например, мать По умерла, а Джейкоб жил с ней и, когда ее не стало… поскольку других родственников не было… Ответственность за По могла лечь на него.
— То есть?
— Спроси у Маделин.
Не самый вразумительный ответ.
— Ты накажешь его? — спросила Джиан.
Губы Джейкоба сжались.
— Он вытащил мой бумажник и обследовал его содержимое. Сознательно полез в мои личные дела. Ты не считаешь, что за это надо наказывать?
— Да, но… Джейкоб, он же ребенок.
— Что? Не бить его? — В голосе Джейка слышалась такая ярость, что Джиан онемела. У нее перехватило дыхание. Она опустила голову и невидящими глазами смотрела на свое шампанское. — Бога ради, Джиан, я никогда не поднимал руку ни на ребенка, ни на тебя, и не собираюсь делать это теперь. Так почему бы тебе не выпить шампанское и перестать вести себя так, будто я хочу распять тебя?
Джиан поднесла бокал к губам и отпила глоток. Это предложение оказалось неплохим. Она отпила еще, и бокал наполовину опустел. Джиан постаралась найти способ продолжить прерванный разговор.
— Ты хорошо выглядишь, — рискнула заметить она. — Привлекательнее, чем когда-либо.
— Это комплимент?
— По-моему, да.
— Не думаю, что это комплимент.
Вместо ответа, она отпила еще шампанского.
— Я должна поздравить тебя с успехами, — сказала Джиан. — Победы на всемирных соревнованиях. Мастер-классы. Маделин говорит, что люди со всего света приезжают к тебе учиться.
— Ты же ненавидишь карате.
Джиан ненавидела время, которое он посвящал карате. Она не понимала, что для некоторых карате стало образом жизни, почти религией, и без карате Джейк не смог бы сдерживать бушевавшее в нем пламя.
— Я не ненавижу его. Просто никогда не могла понять. Это разница.
— А теперь понимаешь?
— Немного. — Этот разговор не приведет ни к чему хорошему. И Джиан попробовала сменить тему: — Маделин и Люк, кажется, очень подходят друг другу.
— Да.
— А другие твои братья… И Холли. Они теперь выглядят такими цивилизованными. Ты хорошо воспитал их.
— Это не моя заслуга.
Ну, во всяком случае, не ее. Джиан посмотрела в зал. Столько глаз уставилось на них. Но никто не собирается подойти.
— Извини, — сказала она после, казалось, бесконечного молчания. — Наверное, тетя меня ищет. — И пошла прочь.
— Подожди, — хрипло попросил Джейк. Одно слово, больше ничего, но Джиан остановилась. Что это, покорность или любопытство? Отвага или самоуничижение? Трудно сказать. — Как тебе понравился Сингапур? Ты хочешь тут поселиться?
Это и есть его вопрос? Для этого он ее остановил?
— Здесь очень мило, — ответила она, — и я собираюсь погостить в Сингапуре.
— Твоя тетя сообщила Люку, что за тобой последовал некий неприятный тип. — У тети слишком длинный язык. — Она намекала, что этот человек настаивает на том, чтобы ты обдумала его предложение о браке.
— Джейкоб, я решительно не понимаю, какое тебе до этого дело.
— Не понимаешь? Как ты слепа, жена. — Он говорил тихо, размеренно, но она понимала, что внутри у Джейкоба Беннета все кипит. — Дело в том, что до меня дошли только слухи. Возможно, ты хочешь опять выйти замуж. Возможно, я стою на твоем пути. — Он смотрел на нее ледяными глазами. — Желаешь получить развод?
— Нет! — Джиан ответила слишком быстро, слишком испуганно. А муж, с которым она рассталась много лет назад, но которого так и не смогла полностью выкинуть из сердца, смотрел на нее, прищурив глаза. — То есть ты? Мать По…
— Я никогда ее не видел, и По не упоминал о ней. По — карманный воришка, один из подопечных Маделин. Она привела мальчика в додзё, чтобы у него была хотя бы крыша над головой и чтобы он чему- нибудь научился.
— О!
Загадка По разрешилась, но Джиан по-прежнему ничего не знала о романтической стороне жизни
