пришлось переносить с помощью смеси магии и тяжелого физического труда.
Родольфо уменьшал их размеры так, чтобы их можно было пронести в двери лаборатории и вниз по лестнице к каналу, а как только они оказывались на барже, возвращал им прежние монументальные размеры.
Люсьен договорился с Арианной, что зайдет за ней к ее тете, как только оставит Родольфо и
В его мире было воскресенье, и Люсьен поначалу очень беспокоился о том, что его родители останутся дома на весь день. Но ему удалось уговорить их отправиться погулять. Теперь он изо всех сил старался не заснуть и изображал на лице улыбку в течение всего завтрака, пока они потратили целую вечность на поедание грейпфрутов и круассанов, а также чтение газеты. Наконец, они ушли, и он поднялся к себе часок подремать. Чтобы мама не беспокоилась о том, что он останется один на весь день, Люсьен позвонил Тому и пригласил его прийти утром.
Ремский посол нервничал. Он должен был сопровождать Герцогиню по мосту из лодок к Чизеа дель Грацие, зная, что грациозная женщина, которую он держит за руку, всего лишь какая-то крестьянка с хорошей фигурой. Из-за шума фейерверка они не будут разговаривать, и это поможет ему отвлечься от того, что должно будет произойти в государственной мандоле.
Когда в посольство был вызван для обычного отчета Энрико. посол был рад отвлечься от мыслей предстоящем. Он не доверял шпиону, но тот определенно был полезен; без него сегодняшний план не был бы разработан.
Сейчас он опять выглядел так. будто принес информацию достойную, но его мнению, солидного вознаграждения. и ему явно не терпелось все рассказать.
— Ну хорошо, давай выкладывай, я же вижу что тебе не терпится что-то сообщить.
— Это о мальчике, ваше превосходительство, подмастерье сенатора. В соответствии с вашими приказами, я следил за ним с того самого дня, как увидел, что его привезли в палаццо синьора Родольфо. Касательно него есть , несколько фактов, которые трудно объяснить.
— Присаживайся и продолжай, — сказал посол, наливая Энрико вино в большой кубок.
— Ну, они говорят что он из Падавии, кузен или что-то такое. Но в семье Росси никто не слышал про Лючиано. Я проверял это лично. Далее, он никогда нигде не показывается после заката, только днем.
— Это все, конечно, занимательно, — холодно сказал посол, — но вполне объяснимо: я уверен, что сенатор очень строгий учитель.
— Да, о как насчет этого? — спросил Энрико. — Я следил за ним, когда он плавал на острова со своей маленькой подружкой, Они побывали в музее стекле, поговорили с какими-то рыбаками, посетили собор Торроне.
— Очень занимательно. — прервал его посол, — но я не понимаю...
— Со всем уважением, ваше превосходительство, — в свою очередь прервал его Энрико, — позвольте мне все вам объяснить. Это произошло, когда они возвращались обратно с Торроне. Уже стемнело, а значит, мальчик находился в необычном положении. Это был единственный раз. когда я видел его вечером, и я особенно внимательно наблюдал за ним. И вдруг его там не стало: только что он был на месте, и через мгновенье его там не было. И также мгновенно спустя он вернулся, как будто ничего и не была. — Посол выглядел скучающе.
— И это все? Я имею в виду, что это. конечно, интересно. поможет, это игра света или что-то такое. Если ты был в другой лодке, ты не мог подплыть достаточно близко. И ты сам сказал, что уже стемнело.
— Может быть, — сказал Энрико, — и, скорее всего, я бы не придал этому значения. Но вот еще кое- что, в дополнение. еще одна маленькая странность — у него нет тени.
Эти слова поразили посла, будто удар током. Он выпрыгнул из кресла, разом сбросив маску равнодушия и схватил Энрико за горло, удивив того необычайной силой. Шпион облился вином, уронил бокал и почти выпал из кресла.
— Что ты сказал? — прошипел посол. — В какие игры пытаешься играть со мной?
Энрико с трудом ответил ему:
— Пожалуйста... превосходительство... никаких игр... это правда... нет тени...
Наконец посол отпустил его.
— Тебе же лучше, если ты это не выдумал. Не обижайся,— сказал он, снова наливая вино им обоим. Энрико выпил свое большими жадными глотками, массируя горло. Но хотя его шея ощутимо болела, внутри он ликовал. Все это означало большие деньги.
Когда Том позвонил в дверь, Люсьен еще спал. Он спускался, протирая глаза, но все-таки уже чувствовал себя человеком.
— Привет. — сказал Том. — я думал, тебе уже лучше.
— Так и есть, честно,—ответил Люсьен. хотя ему было немного не по себе от мысли, что он собирается использовать Тома. Том принес массу CD и фотографии с дискотеки. Том был очень разговорчив, потому что, наконец объяснился с Кати, и теперь они были парочкой. Люсьен радовался, что ему не приходится много говорить, поскольку мыслями он был в Беллеции, предвкушая ночное празднество.
Если бы год назад его спросили, что он предпочитает: дискотеку или смотреть фейерверк со множеством взрослых в масках, он бы даже не стал задумываться над ответом, думал Люсьен. Не стал бы он задумываться и сейчас.
Посол ходил по комнате в величайшем возбуждении. Все наконец было в его в руках — Беллеция, королевство и, наконец, разгадка тайны, которую семья ди Киммичи пыталась узнать многие годы. И теперь он, Ринальдо, станет одним из самых важных членов семьи. Может, даже возглавит ее! Его амбиции не знали границ. Перед его глазами встало видение серебряной короны.
— Кто будет на этот раз?— спросила Герцогиня, но тема тут же ей наскучила.—Нет, не говорите мне. Просто наденьте на нее платье, объясните, что делать и отправьте на мост.
Она поправила свою лилово-серебряную маску и пошла на встречу с послом в особую комнату для формальных аудиенций. Она была отделана стеклами и зеркалами и создавалась для того, чтобы смущать и сбивать столку посетителей, так что Ринальдо ди Киммичи оказался окружен отражениями прекрасного фиалкового видения.
— Я здесь, — с издевкой сказала Герцогиня, и на этот раз посол был так рассержен тем, как она с ним обращается, что все сомнения насчет покушения разом вылетели из его головы. К концу праздника Беллеция будет в его руках, а значительно большая цель —в пределах досягаемости.
Герцогиня и ее свита прошли по Пьяццетта, где была пришвартована черно-серебряная государственная мандола и еще одна, не столь украшенная, мандола позади. Ди Киммичи формально сопроводил Герцогиню на первое судно, где она мгновенно скрылась за плотными серебряными занавесями кабинки в центре, поднялся на борт второго судна, и.обе мандолы отправились к устью Большого Канала.
Люсьен и Арианна стояли у самой воды и ожидали фейерверка. Герцогиня должна будет пройти в сопровождении посла по мосту из лодок к новой церкви и объявить о ее открытии. В этот момент начнется фейерверк. Пока епископ Беллеции будет проводить церемонию освящения, государственная мандола
