привязке суфийского учения к национально-освободительной борьбе горцев. По сути, создавалась новая идеология исламского радикализма, как сейчас назвали бы. Хотя в Коране христиан и других приверженцев единобожия не относят к неверным (к неверным причисляются лишь язычники), Кази-Магомед стал относить к таковым всех, кто не исповедует Ислам.
«Сельский мулла, — отмечает М. Вачагаев, — решает сделать то, что кажется невероятным: под знаменем Ислама, конкретнее мюридизма, объединить народы для совместного отпора против Российской империи.
Симптоматично также, что в данный исторический отрезок времени, вплоть до второй половины XIX века и в Чечне на первый план выдвигаются религиозные лидеры, поднимающие исламские знамена в борьбе против колонизаторов.
Мюридизм, безусловно, сыграл консолидирующую роль. Стал идеологией сопротивления, объединившей под религиозными знаменами разрозненные тейпы и народы. Это объединение в свою очередь способствовало распространению шариата, как более совершенное писаное право по сравнению с неписаными нормами и положениями адата.
Воинствующий мюридизм, пришедший из Дагестана, надолго задержался в Чечне даже после того, как от него отходили дагестанские шейхи. Не случайно, имам Шамиль нашел подготовленную к восстанию социальную сферу именно в Чечне с его воинствующими лидерами, такими, как Ташу-Хаджи, мулла Абдурахман, Уди-мулла, а не в своем Дагестане, где духовники потихоньку возвращались к подлинной суфийской мудрости, к умению сосуществовать рядом со злом и насилием, не подвергая себя явной погибели.
Имам Шамиль хорошо понимал, насколько трудно ему будет удерживать неукротимых чеченцев в строгой дисциплине и подчинении даже ведя священную войну (газават) с таким сильным и жестоким противником. Поэтому насаждение шариата было для него также необходимым политическим инструментом. Как отмечает Вачагаев, «своевольные, не привыкшие к единоначалию, чеченцы пытались всячески сопротивляться нововведениям, ограничивающим их свободу».
Мюридизм Шамиля был инструментом и идеологическим, и политическим, и религиозным одновременно.
Вторую половину XIX века после пленения Шамиля до 30-х годов XX века можно смело назвать золотой эпохой всплеска чеченской духовности. Именно в этот период наблюдается небывалая тяга чеченцев к знаниям, учености, к философскому осмыслению своего прошлого и настоящего. Названный период — духовный, нравственный ренессанс чеченского и ингушского народов.
Появление в чеченском обществе знаменитых суфийских эв-лия, шейхов, устазов Кунта-Хаджи Кишиева, Баматгири-Хаджи Митаева, Кана-Хаджи, Чим-Мирза, Абдул-Азиза Шаптукаева Докку), Батал- Хаджи Белхороева, а несколько позже Абдул-Вахаб Хаджи, Солса-Хаджи, Соип-Молла, Ахмад-Хаджи, Апти, Салам-Молла, Дени-Шейх, Шейх-Аббас, Бага-Уддин, Абу-Бакар, Юсуп-Хаджи, Сулим-Хаджи и других сыграло решающую роль в умиротворении края. Заслуга просвещенного духовенства в том, что народ Чечни смог избежать масштабной катастрофы во время социальных потрясений середины первой половины XX века.
Чеченский тайп (род)
Исследованные нами различные источники свидетельствуют, что в XVI–XVII вв. в Чечне сложились девять тукхумов: Аккий, Мялхий, Нохчмахкахой, Терлой, Чантий, Чебарлой, Шарой, Шотой и Эрштхой.
Чеченский тукхум это своего рода военно-экономический союз определенной группы тайпов, не связанных между собой кровным родством, но объединившихся в более высокую ассоциацию для совместного решения общих задач защиты от нападения противника и экономического обмена. Тукхум занимал определенную территорию, которая состояла из фактически заселенной им местности, а равно и окружающего района, где тайпы, входившие в тукхум, занимались охотой, скотоводством и земледелием. Каждый тукхум говорил на определенном диалекте одного и того же вайнахского языка.
Некоторые историки считают, что между тукхумом и тайпом, взятыми в их исторической динамике, нет никакой разницы, кроме количественной, что как тукхум, так и тайп могут в определенной последовательности выполнять функции и рода, и фратрии, то есть союза родов.
Хотя тукхум и означает в переводе семя, яйцо, говоря о внутренней структуре его необходимо подчеркнуть, что эта организация, в представлении чеченцев, никогда не рисовалась как группа кровнородственных семей, а представляет собой союз родов, объединившихся во фратрию по своему территориальному и диалектологическому единству.
Чеченский тукхум, в отличие от рода, не имел официального главы, равно как и своего военачальника (бячча). Отсюда видно, что тукхум был не столько органом управления, сколько общественной организацией, тогда как тайп был необходимой и логической стадией прогресса в развитии идеи управления. Но возникновение союза тайпов (тукхумов) представляло собой также несомненный прогресс, происходящий на одной и той же территории как неуклонный процесс к возникновению нации, хотя тенденция к локальному разделению по родам и продолжала существовать.
Совещательным органом тукхума был совет старейшин, который состоял из представителей всех тайпов, входивших в данный тукхум, на равных по положению и почету правах. Тукхумный совет созывался в случае необходимости, для решения межтайповых споров и разногласий, для защиты интересов как отдельных тайпов, так и всего тукхума. Затем следовал совет страны (мехкан кхел), в котором вместе с родовой знатью тон задавали служители божеств — жрецы.
На этом совете обсуждались также отдельные положения, обычаи различных провинций, и в зависимости от их экономической и правовой целесообразности, они здесь же обобщались и получали санкцию всенародной власти.
Тукхумный совет имел право объявлять войну и заключать мир, вести переговоры с помощью своих и чужих послов, заключать союзы и порывать их.
Вот почему еще надо полагать, что понятия тукхум и тайп далеко не идентичны. Следовательно, тукхум, как показывает и сам термин, не кровнородственный союз, а всего-навсего братство и представляет собой естественное образование, выросшее из организации. Это союз или ассоциация нескольких тайпов одного и того же племени, сложившиеся для определенных целей. Но в Чечне есть и союзы кровнородственных родов, образовавшиеся путем сегментации одного начального рода, как, например, чантийцы и терлоевцы. В состав терлоевцев входят такие кровнородственные группы, именующие себя гарами, иногда и родами, как Бешни, Бавлой, Жерахой, Кенахой, Мацархой Никарой, Ошний, Санахой, Шюндий, Элтпархой и др.
Из ста тридцати пяти тайпов, составлявших чеченское общество в середине XIX века, три четверти были объединены в девяти фратриях (союзах). Объединялись и в кровнородственные союзы. Так, например, Борзой, Бугарой, Хилдехарой и другие. Были в Чечне и такие тайпы, которые не входили в тукхумы и жили самостоятельно. Такие, например, как Зурзакхой, Майстой, Пешхой, Садой и так далее.
Дела тукхума, как мы уже писали, решались советом старейшин, созываемым им по мере необходимости. Но тукхум как орган не имел каких-либо функций управления, принадлежавших тайпу, хотя он и был облачен, в общей социальной системе, определенными полезными полномочиями в связи с необходимостью какой-либо организации, большей, чем тайп.
Таким образом, договорившись между собой разрешать мирным путем взаимные споры и помогать друг другу в обороне и нападении на противника, тайпы объединялись в тукхумы прежде всего по территориальным признакам. Так, например, нохчмах-койцы занимали территорию восточной Чечни (Бена, Сесана, Шела и частично Ведено). Надо полагать, что нохчмахкойцы, составившие основное ядро чеченцев, первыми поселились и в районе Аксая, Мичига и вдоль реки Терека.
Характерно отметить здесь и такую деталь, что нохчмахкойцы своей древней родиной считают Ношхой (местечко в районе Галанчожа), хотя с незапамятных времен живут на территории своего нынешнего поселения.
