«Портняжка», перуанский «Павлин», башкирский, цыганский, которые доставляли огромную радость зрителям и кинозрителям России, СССР, и многих стран.
Чтобы понять искусство артиста, истинно народное по своей тематике и используемым пластическим краскам, необходимо внимательней посмотреть на его истоки. Эсамбаев, словно опытный врач, держал руку на пульсе космического ритма нашего времени, видел революционные, социально-экономические, политические преобразования, процессы интернационализации духовной жизни человечества, и находил для отображения этих сложных явлений самые выразительные хореографические средства.
В то же время искусство Эсамбаева уходит своими корнями в далекое прошлое. Так, в индийских танцах ритуальная пляска не отделялась от пантомимы, мимики. Эта особенность наиболее ярко выражена в хореографии античной Греции — родины европейского танцевального искусства. Воздействие танца на зрителя было огромным. Повседневная жизнь людей, гражданские ритуалы были непосредственно связаны с плясом, исполняемой самостоятельно или в сопровождении хора чтецов. В Древней Греции все от мала до велика танцевали, хорошо знали словные и естественные жесты и весь разнообразный язык танца. Величайшие мыслители страны не были исключением. По преданию этому искусству уже в зрелом возрасте научился Сократ. Философы Эсхил, Софокл не только сами танцевали, но и руководили постановками танцев в своих трагедиях. Такое всеобщее увлечение объяснялось тем, что танцы способствовали физическому и духовному восприятию. В частности, развитию чувства красоты и доброты. В творчестве М. Эсамбаева много сходного как с древними индийскими, так и античными греческими плясками.
Параллели можно провести и с чеченскими и ингушскими танцами. В Чечне, например, имеются народные и сочиненные гармонистом-виртуозом, композитором Умаром Димаевым мелодии именных танцев, таких как Шамсудина, Ильясова, Салаха, Андарбека Салыкова, Махмуда Эсамбаева, Урус-Мартановский, Катара-Юртовский и другие танцы свидетельствуют об одноименных названиях сел.
В хореографическом искусстве Эсамбаева можно увидеть как отражение творчества современных цивилизаций, так и древних.
К великому сожалению, сегодня многие села, столица Чеченской Республики, г. Грозный лежат в руинах. Трагедия Чечни приблизила смерть Махмуда Эсамбаева, который ушел из жизни
7 января 2000 года. Но наследие для человечества он оставил огромное, и чеченские танцы в этой сокровищнице на первом месте. «Представитель гордого народа, — писал Игорь Моисеев на страницах газеты «Известия» в свезя с кончиной М. Эсамбаева, — отдавал себя служению людей. Не случайно его репертуар состоял из танцев разных народов. Дружба, добро, красота были целью его творчества, основой его взглядов. С уходом Эсамбаева мы стали беднее. Но скажем спасибо ему за то непреходящее, что он оставил в искусстве и человеческих отношений… Уход такого человека, как М. Эсмабаев, — невосполним для искусства, для культуры…»
На стыке второго и третьего тысячелетий он вобрал в свое творчество пластические культуры чуть ли не всех народов мира. В период обострения ракетно-ядерной, социально-экономической, экологических и духовных катастроф, опасности гибели земной цивилизации был ярким выразителем сокровенной мечты человечества о мире, интернациональном единстве и сотрудничестве народов планеты.
О личности Эсамбаева и его творчестве будут долго помнить те, кто видел его на сцене, экране, кто знал его в жизни, будут помнить, что в нашей стране жил и творил великий чеченец, гениальный человек и легендарный актер-танцовщик М. А. Эсамбаев.
Мовлид Алироевич Висаитов
О мужественном человеке Мовлиде Алироевиче Висаитове я узнал из газетных статей и рассказов людей, знавших его близко. С большим удовлетворением читал его книгу воспоминаний «От Терека до Эльбы», изданную в Грозном в 60-е годы. Из этой книги и других источников имел некоторую информацию о бывшем командире Мовлида генерале П. П. Брикеле, а также об известном всей стране Герое Советского Союза Ханпаше Нурадилове и многих других наших земляках, оказавшихся накануне войны на западной границе. В 1973 году, когда я пришел редактором молодежной газеты «Комсомольское племя» (ныне «Республика»), в редакции имелся большой материал о Ханпаше. Прислал его из Киргизии бывший сослуживец Нурадилова Я. М. Глущенко, который после войны работал на ответственных должностях в системе народного образования Киргизии. Редакция почему-то не решалась публиковать эти воспоминания. Я сразу же ознакомился с материалом, и мы стали готовить его в печать, но решили сопроводить публикацию комментарием П. П. Брикеля, который хорошо знал Ханпашу. Выяснилось, что он живет и здравствует в Ростове-на-Дону, руководит там ипподромом. Мы послали воспоминания Я. М. Глущенко в Ростов. Павел Порфирьевич незамедлительно откликнулся на нашу просьбу и прислал очень теплое письмо: «Моим друзьям-комсомольцам Чечено-Ингушетии». В частности, он писал: «Одним из героев Великой Отечественной войны был Ханпаша Нурадилов, которого я знал и любил, как сына. В своих воспоминаниях о нем бывший секретарь партийного бюро Яков Макарович Глушенко глубоко и полно раскрыл характер героя и особенно наиболее яркие его черты: героизм и мужество, беззаветную преданность Родине, большое чувство долга и дружбы, честность и любовь к людям. Такие черты характера и рождают героев».
Далее, обращаясь к молодежи республики, генерал писал: «Я немало прожил и много провоевал, много пережил и изрядно потрудился, приобретая некоторое моральное право давать советы. Советую вам — молодым, сильным, смелым, пришедшим и идущим нам на смену: любите и защищайте нашу Родину. Помните, что человек при настойчивости и трудовой дисциплине может достигнуть невероятных результатов.
Поверьте, самое прекрасное в жизни — молодость. Надо работать, работать, набираться сил, достигать новых высот».
Воспоминания Я. Глушенко и доброе напутствие П. Брикеля мы опубликовали в нескольких номерах молодежной газеты в январе-феврале 1973 года. Публикация была поддержана нашими читателями, а главное — для будущих историков прошедшей войны и биографов ее героев появился богатый, разносторонний материал.
Конечно, познакомиться лично и с Висаитовым и с Брикелем было интересно. И такой случай представился. Позвонил как-то Мовлид в книжное издательство, где к тому времени я работал главным редактором, наверно, году в 1979-м. Поздоровался, как со старым знакомым, спросил по чеченскому этикету: как семья, как дела и здоровье, а потом говорит: «Ко мне приехал мой бывший командир и друг генерал Брикель, и мы хотели с тобой встретиться. Когда можно это сделать?»
Вскоре мы встретились в издательстве: в военном кителе с генеральскими погонами и с Золотой Звездой на груди, с худощавым, симпатичным лицом Павел Порфирьевич и в штатском, сером костюме, с орденскими планками, в очках, седовласый Мовлид Алироевич.
Что их привело ко мне? Оказывается, П. Брикель написал книгу воспоминаний в форме документальной повести, однако Москва не берется издавать, так как подобной литературы очень много. Были серьезные ограничения на издание мемуаров и для местных издательств. Не взялись за рукопись и ростовские издатели. И решил помочь ему в этом деле Мовлид.
Воспоминания П. Брикеля относились к категории рукописей, которые мы тоже не имели права издавать, тем более, что в ней не было совсем материала о Чечено-Ингушетии. Я предложил Павлу Порфирьевичу: так как он лично знал по войне многих чеченцев и ингушей, написать о них отдельную главу в будущей книге, тогда я постараюсь помочь ему. Автор согласился с таким предложением и попросил меня написать к книге предисловие. Мне не стоило большого труда написать его, но я высказал мысль, что найдутся люди, которые неправильно истолкуют это (а таких людей, которые писали по какому угодно поводу анонимки в высокие инстанции, тогда было очень много), истолкуют как злоупотребление служебным положением. И все-таки по настоянию гостей я дал согласие написать небольшое предисловие к книге. Что скрывать, было и приятно предпослать несколько слов к книге известного военачальника. На том мы разошлись. Через некоторое время я получил небольшое письмо от П. Брикеля. Он писал:
«Глубокоуважаемый Юша Ахъядович! Убедительно прошу Вас ответить мне на следующие вопросы:
1. Ознакомились ли Вы с моей рукописью документальной повести «Последний рейд»? Если
