их в сторону. После этого молодежь сбрасывала камни в воду, иногда эти камни складывали в мешочек и опускали в воду. Одетые мальчики также бросались в воду и получали за это подарки. По окончании обряда резали жертвенных животных и устраивали общую трапезу.
В случае засухи вайнахи часто, подобно другим народам Кавказа, убивали и подвешивали змею. В народных поверьях образ змеи тесно связан с водой; эта связь широко известна в фольклоре и изобразительном искусстве разных народов и разных эпох. Как известно, змеи выползают в дождливое время, отсюда и возникла вера в их связь с желаемой небесной влагой. Вестницей непогоды в народных представлениях считается и ворона, поэтому повсеместно был распространен обычай разрушать воронье гнездо.
Среди обрядов вызывания дождя следует назвать широко известный на Кавказе обычай пропахивания русла пересохшей речки. У чеченцев и ингушей этот обряд исполняли раздельно как женщины, так и мужчины. Во дворе наиболее почитаемого в селе человека, считавшегося удачливым, благодатным, они впрягались в плуг, а затем протаскивали его вдоль и поперек русла речки, при этом обливали друг друга водой.
Вызывание солнца и прекращение дождя
Наряду с обрядами вызывания дождя вайнахам были известны и обряды вызывания солнца, еще практиковавшиеся в начале нашего столетия. Если длительное время шли дожди, то устраивались общественные моления, сопровождавшиеся жертвоприношениями. Каждая хозяйка варила кукурузу, мясо, кипятила молоко и раздавала соседям. Во дворе выставляли закопченный медный котел, да и всю медную посуду, опрокинутую вверх дном.
Часто люди всем селом выходили на поиски утопленника или какого-нибудь другого незакопанного трупа. Считалось, что пока труп не будет закопан, дождь не прекратится. Закапывали раскрытые в свое время с целью вызывания дождя могилы, кости, убирали в склепы выставленные на солнце скелеты. Выравнивали поваленный надгробный памятник, каменный крест. Широко был распространен обычай резать козленка и подвешивать его вниз головой. Существовал и другой обычай выписывать на листе имена больных паршой и подвешивать этот листок на шесте в центре села, чаще всего у мечети. На шесте же помещали и волосы, вылезшие от парши, считалось, что выполнение такого обряда поможет «высушить» небо. С той же целью выносили под дождь первенца, кипятили в котле дождевую воду, пока она не выпарится, и др.
В горных районах Чечни с целью прекращения дождя, как и в случае засухи, устраивали процессию с ряженым. Иногда вместо него использовали куклу в виде шеста с перекладиной, на которую навешивали зеленые ветки и растения. Теперь в ряженого вместо воды бросали золу, землю или какие-нибудь сухие предметы, при этом говорили заклинания.
Праздники, связанные с началом уборки урожая и сенокоса
Вслед за летней заботой об охране урожая шла уборочная страда — сенокос и жатва. Необходимость тщательного и своевременного проведения этих работ была очевидна, от этого зависело дальнейшее благополучие людей. Периоды сенокоса и жатвы часто совпадали во времени, поэтому и праздник начала сенокоса и жатвы был фактически один, хотя каждый имел свое название: «день выхода косы» и «день выхода зерна». Празднование происходило в месяц Этинга (в народной этимологии — месяц коровы, от «етт» — «корова») или мангал бутт (месяц покоса). Перед началом жатвы и сенокоса вайнахи приносили жертвы, закалывая обычно овец. Приносить в жертву козла опасались, так как считалось, что это вызовет ветер, который помещает работе. Из этих же соображений ингуши, например, не работали в пору покоса и жатвы по понедельникам; ведь этот день был посвящен Матери ветров и его следовало соблюдать, иначе она разгневается и напустит ветер. Чеченцы обязательно приносили жертву покоса в каком-либо традиционном месте (на краю села, вершине горы и др.), ингуши — у святилища, а кистины, у которых праздник носил название «этинга», отмечали его часто совместно с соседними грузинами в их хати (святилище).
Сельские старейшины устанавливали время начала сенокоса и жатвы. Они внимательно осматривали траву, колосья и со знанием дела объявляли, что теперь самое время убрать урожай и заготовить сено, при этом выбирали благоприятный для начала таких работ день. Для чеченцев таким днем был понедельник или четверг, в чем сказалось влияние ислама, а для ингушей и кистин — воскресенье.
Начало сенокоса и жатвы, так же как и другие важные сельскохозяйственные работы, поручалось специальному лицу — беркате стаг, каде стаг — человеку благодатному, скорому на руку. Сенокос обычно начинал мужчина, а жатву — женщина, которая, приступая к работе, говорила: «Пусть передо мной урожай созревает, пусть за мной он поспевает, пусть амбар отца наполнится, пусть люлька матери наполнится»). После этих ритуалов приступали к работе все сельчане. Считалось, что любое нарушение этого порядка могло принести вред, помешать успешному приведению сельскохозяйственных работ. Пучки первой скошенной травы, первые колоски, первые початки кукурузы подвешивались в самом почетном углу дома и хранились до следующего сенокоса и жатвы.
Пресса прошлого столетия донесла до нас интересные сведения о праздновании ингушами начала покоса. Ингуши молились различным местным божествам. Так, например, в районе с. Эрзи Мецхальского общества обращались к Болам — Дайла. Ему было посвящено специальное святилище. Ежегодное празднество в его честь, связанное с началом покоса, продолжалось в течение трех дней и трех ночей. Для совершения обряда жрец выбирал трех девушек и шесть женщин, которые в течение трех дней держали строгий пост, даже не пили воду. Во время молитвы жрец держал в руках деревянный молот и доску; справа стояла старшая из трех девушек, а другие две помоложе — слева, все шесть женщин становились позади двух девушек слева в ряд. Жрец ударял молотом по доске, а девушка справа выходила вперед и делала три круга на месте, остальные кричали: «Дайлой, Голой!» А жрец просил Болам — Дайла о ниспослании благодати, так повторялось несколько раз. Затем резали баранов, ели, веселились. Старшей девушке, принимавшей участие в обряде, дарили пшеничный хлеб в виде колокольчиков и целые ляжки от каждого барана. Празднества в честь Болам — Даьла повторялись и в других местах. Интересно, что в отдельных местах участвующие в молитве жрец, девушки и женщины гадали, бросая башмак правой ноги в воздух: если башмак падал подошвой вверх — это предвещало несчастье, вниз — счастье.
В том же Мецхальском обществе перед покосом устраивали празднество в честь божества Мецхали, святилище которого находилось неподалеку от с. Мецхали. На празднике присутствовали мужчины и женщины, ритуал празднования был обычный: заклание животных, молитва, трапеза, увеселения и др. В конце XIX в. этот праздник уже был оставлен.
Праздники перед началом сенокоса и жатвы широко зафиксированы и у других кавказских народов. Лакцы, например, о начале «выхода серпа» извещали накануне. Из зерен первых трех снопов делали муку и пекли лепешки. Адыгейцы приносили в жертву иногда до 50 баранов, здесь же приносили в жертву и козлов. Карачаевцы и балкарцы, приступая к уборке, делали ритуальные пироги и раздавали соседям, те произносили молитву, чтобы новый урожай послужил на радость и счастье. Выход на жатву хлеба назывался «выход на серп».
Праздник урожая
В последним в году земледельческим праздником вайнахов был праздник урожая. Он не имел определенного дня, а праздновался произвольно, в зависимости от времени завершения сельскохозяйственных работ, а, следовательно, и погодных условий года. Праздник известен под названием
