Сумела так в глаза смотреть,Как будто измеряла силу,С какой он должен встретить смерть.— Что ж ты молчишь? —палач окликнулЕе, немую, как гранит,— Хоть соверши над ним молитву,Быть может, Бог его простит!Ты что, старуха, онемела?!Тебе бы плакать и кричать,А ты стоишь окаменело!Быть может, ты ему не мать?!Понять ли вешателям злобным,Чья правда — пушка и наган.Что мать свои святые слезыНе может подарить врагам!Пускай кровавыми рукамиОни вершат неправый суд…Заговорят однажды камниИ силу взрыва обретут!Старик и смерть— Пусти меня, теперь навек ты мой, —Смерть к старику седому постучалась.Старик ответил: — Погоди, постой,Не раз ты на пути моем встречалась.Костлявая стучится в двери вновь.— Так знай же, раз ты ко мне явилась в гости,Я отдал родине и сердце и любовь,Тебе же я оставляю только кости.И камни говорятИду в горах.Старинная дорога пустынна…Лишь уступы гор,Встающие таинственно и строго,Ведут со мной безмолвный разговор.Кто говорил, что эта сторонаБыла темна и бессловесна в прошлом?На каждом камне, вечностью поросшем,Начертаны былого письмена.Бессмертный почерк — шрамы и рубцы —Здесь было все записано на совесть.Столетья горя, гнева и борьбы,По шрамам гор читаю вашу повесть.Я вглядываюсь в ржавчину камней, —Писалась кровью каждая страница!Я крикну — горы отвечают мне…А может, это голос летописца?Бессмертный почерк шрамов и рубцовГорит, горит по склонам и отрогам,И говорят на склонах гор о многомРазвалины жилищ моих отцов.Но не согнет вершины гор печальСтоят, как войско в боевом порядке,И облака, как белые палатки,У гор моих ютятся на плечах.Кто не воспел величие вершин,Кому здесь вдохновенье не явилось?Здесь Лермонтова сердце чаще билосьЗдесь волю славил он, России сын.Здесь мой учитель пламенный КостаСвободу пел, внимая вьюги вою…И дорога мне здесь не высота,Горжусь сейчас не вечной сединою, —Поклон тебе за то, моя страна,Что дух свободы вел их к этим склонам,
