кучи.
— Придурок бешенства, — сказала Викса Круглову.
— Все еще смешно? — прищурился Егор.
— Обхохочешься.
— Шкандыбала бы ты отсюда, сопля.
— И не подумаю, — холодея от ужаса, сказала Викса.
— Чего?
— Я тебя не боюсь.
— Почему?
— А потому что ты не страшный.
Егор еще больше озадачился. Он, видимо, не ожидал, что его не боятся (хотя Викса боялась, так сильно, что даже в туалет захотелось). Он разжал ладонь, и предмет медленно и тяжело, словно не хотел покидать руку хозяина, скользнул по цепочке вниз.
— Это оно? — спросила Викса.
— Не твое дело. — Егор быстро засунул предмет в карман.
— А можно посмотреть?
— Нельзя. Все, пошла отсюда, а то точно дуну.
— А потом покажешь?
— Отстань.
— Ну пожалуйста, я никому не скажу.
— Что ты можешь рассказать, сопля?
— Я не сопля, я Вика.
— Да хоть Хрюндигильда Карловна. Кыш отсюда!
— А тебя можно Егором звать?
— Я сейчас Юсе скажу, и он тебя поцелует.
Перспектива быть поцелованной уродом подействовала на Виксу отрезвляюще. Она решила, что волшебный амулет еще увидит. В конце концов, Егор этажом ниже живет, и не стоит доставать его слишком сильно.
А то и вправду поцелует.
5
Викса не стала возвращаться домой, она сбегала для очистки совести к речке, посмотрела на начавшее уже подсыхать дно, а только после решила вернуться, посмотреть, что там мама с папой делают.
Во дворе стояла незнакомая «волга» с незнакомыми дяденьками. В машине работала рация. Это была не милицейская машина, по крайней мере не из папиного УВД, тамошние машины Викса знала наизусть. Может, новая пришла?
— Вы за папой? — спросила она.
— Ага, — кивнул водитель равнодушно.
Дурак. Викса его не знает, значит, и он с ней вряд ли знаком. Откуда же он может знать, за папой приехал или за дядей Вадиком? Сейчас она спросит у папы, что это за подозрительные типы.
На четвертом этаже она столкнулась с еще одним дяденькой, который трезвонил в дверь Кругловых. Наверное, тоже на «волге» приехал, решила Викса.
— Их нет, — непонятно зачем соврала Викса.
— А куда они делись? — Дяденька был сама любезность.
— Сели недавно на такси и уехали. С большим чемоданом.
Дяденька сорвался с места и поскакал вниз.
— Яблоков, Яблоков! — кричал он.
— Не яблоков, а яблок, — сказала Викса. — Не умеешь говорить — надо в ясельки ходить!
— Яблоков, они уехали на такси, срочно на вокзал! — донеслось снизу.
Викса поняла, что угадала и у Кругловых действительно проблемы с законом. Но почему тогда папа ни о чем подобном не сказал?
На улице заревел двигатель автомобиля, взвизгнули покрышки, потом все стихло. А потом щелкнул замок и дверь Кругловых приоткрылась.
— Проблемы с законом? — спросила Викса.
— Чего?
— Ну, ты же не имел лицензии землю трясти, да? Тебя вычислили и пришли арестовывать?
— Некогда мне, потом.
Но Викса продавила братьев обратно в квартиру и зашла. Удивительно, как просторно может быть в точно такой же, как у тебя, квартире. Никаких шкафов и сервантов, никаких полок с книгами, посудой и сувенирами, ни самодельной вышивки, ни постеров, вообще ничего, пустые стены. Только фотография дедушки с бабушкой.
Такая обстановка называется спартанской, вспомнила Викса. И представила себе спартанцев в набедренных повязках с короткими мечами, которые живут здесь, у Кругловых, в свободное от походов время, готовят пищу на костре, который разводят тут же, на паркете.
— Так, сопля, пошла отсюда, пока я тебя не провалил куда-нибудь в Австралию.
— Больно надо, ты и здесь-то ничего как следует сломать не смог!
Егор с Юсей сели на табурет и посмотрели на Виксу снизу вверх.
— Чего тебе надо?
Если бы она сама знала. Чего может хотеть девочка, у которой все есть? Мама, папа, своя комната, компьютер с играми и фильмами, подруга, красивая одежда. Раньше желания сыпались из Виксы, как сахар из дырявого кулька, а вот теперь простой, казалось, вопрос ставит ее в тупик.
Чего может хотеть человек, который всю жизнь только получал и почти ничего не отдавал?
— Чуда, — сказала она.
Усталое и невыспавшееся лицо Егора скривилось в усмешке.
— Чудес не бывает.
— А землетрясение?
— Это не чудо, а стихийное бедствие.
