Аптекарша

следует?

Аптекарша поднимает к потолку глаза и долго шевелит губами.

– Двенадцать рублей сорок восемь копеек! – говорит она.

Обтесов вынимает из кармана толстый бумажник, долго роется в пачке денег и расплачивается.

– Ваш муж сладко спит… видит сны… – бормочет он, пожимая на прощанье руку аптекарши.

– Я не люблю слушать глупостей…

– Какие же это глупости? Наоборот… это вовсе не глупости… Даже Шекспир сказал: «Блажен, кто смолоду был молод!»

– Пустите руку!

Наконец покупатели, после долгих разговоров, целуют у аптекарши ручку и нерешительно, словно раздумывая, не забыли ли они чего-нибудь, выходят из аптеки.

А она быстро бежит в спальню и садится у того же окна. Ей видно, как доктор и поручик, выйдя из аптеки, лениво отходят шагов на двадцать, потом останавливаются и начинают о чем-то шептаться. О чем? Сердце у нее стучит, в висках тоже стучит, а отчего – она и сама не знает… Бьется сердце сильно, точно те двое, шепчась там, решают его участь.

Минут через пять доктор отделяется от Обтесова и идет дальше, а Обтесов возвращается. Он проходит мимо аптеки раз, другой… То остановится около двери, то опять зашагает… Наконец осторожно звякает звонок.

– Что? Кто там? – вдруг слышит аптекарша голос мужа. – Там звонят, а ты не слышишь! – говорит аптекарь строго. – Что за беспорядки!

Он встает, надевает халат и, покачиваясь в полусне, шлепая туфлями, идет в аптеку.

– Чего… вам? – спрашивает он у Обтесова.

– Дайте… дайте на пятнадцать копеек мятных лепешек.

С бесконечным сопеньем, зевая, засыпая на ходу и стуча коленями о прилавок, аптекарь лезет на полку и достает банку…

Спустя две минуты аптекарша видит, как Обтесов выходит из аптеки и, пройдя несколько шагов, бросает на пыльную дорогу мятные лепешки. Из-за угла навстречу ему идет доктор… Оба сходятся и, жестикулируя руками, исчезают в утреннем тумане.

– Как я несчастна! – говорит аптекарша, со злобой глядя на мужа, который быстро раздевается, чтобы опять улечься спать. – О, как я несчастна! – повторяет она, вдруг заливаясь горькими слезами. – И никто, никто не знает…

– Я забыл пятнадцать копеек на прилавке, – бормочет аптекарь, укрываясь одеялом. – Спрячь, пожалуйста, в конторку…

И тотчас же засыпает.