Многоуважаемый Иосиф Эммануилович, я каждое лето бываю в Петербурге, и мне не трудно поехать туда, но дело в том, что я, по обстоятельствам, от меня не зависящим, ничего не могу обещать Вам. Ведь может случиться, что когда я приеду в Петербург, начнется холодная сырая погода, у меня пойдет кровь - и Вы должны будете прервать работу, так как медицина погонит меня вон из Петербурга.
Врачи говорят, что и в Париже, в начале нашего апреля, бывает холодная, сырая погода и что я таким образом могу подвести Вас и в Париже. Уж не знаю, как и быть. Боюсь показаться Вам очень большим эгоистом, но, право, мне ничего больше не остается, как вообразить, что Вы Ева, а я змий, и начать Вас искушать и соблазнять прелестями французского юга. Право, здесь так хорошо! Во-первых, тепло, очень тепло; масса солнца, море, чудесные окрестности, Монте-Карло. Во-вторых, здесь можно найти хорошее помещение для работы; местные художники окажут Вам в этом отношении всяческое содействие. В-третьих, здесь Вы можете написать еще кого-нибудь, кроме меня; тут много красивых женских лиц, очень красивых, тут живет известный Максим Ковалевский, лицо которого так и просится на полотно. В-четвертых, здесь по соседству, в Menton, живет M-lle Мартынова, которую Вы писали… Ну, чем еще соблазнить Вас? Жизнь здесь дешевая, удобная… Одним словом, приезжайте сюда, в Ниццу, этак в начале марта (ст. стиля), буде позволят обстоятельства; мы попишемся и затем поедем в Корсику, оттуда назад в Ниццу, потом в Париж и наконец в Россию. Человек Вы молодой, жизнь из Вас бьет ключом, и надо пользоваться ею, спешить пользоваться; пройдут 10-15 лет, и Вы станете таким же хрычом и такой же ходячей клиникой, как Ваш покорнейший слуга (чего я, впрочем, Вам искренно не желаю).
Оба мы, Вы и я, уступчивые люди, характер у нас мирный, и, думаю, мы споемся в конце концов и, стало быть, скоро увидимся. Буду очень рад видеть Вас.
Пишите, на каком решении остановились Вы. Как Вы решите, так и будет. Повторяю: Вы работаете, я же человек праздный.
Желаю Вам всего хорошего и жму руку.
Ваш А. Чехов.
2250. А. А. ХОТЯИНЦЕВОЙ
9 (21) февраля 1898 г. Ницца.
Понедельник.
В комнате по соседству поселилась дама 46 лет, которая не выходит к завтраку, так как до трех часов красится. Должно быть, художница.
У дорогой куклы бываю каждый вечер и пью у нее чай со сдобной булкой. Мурзаки проигралась. Баронессы благоденствуют.
Вы спрашиваете меня, все ли я еще думаю, что Зола прав. А я Вас спрашиваю: неужели Вы обо мне такого дурного мнения, что могли усумниться хоть на минуту, что я не на стороне Зола? За один ноготь на его пальце я не отдам всех, кто судит его теперь в ассизах, всех этих генералов и благородных свидетелей. Я читаю стенографический отчет и не нахожу, чтобы Зола был неправ, и не вижу, какие тут еще нужны preuves*.
'Le rire'** получил. Merci!!
Здесь карнавал. Весело. Сегодня обедаю в Beaulieu у Ковалевского.
Как Ваше здоровье? Что новейшего?
Осел кричит, но не вовремя.
Погода восхитительная.
Будьте счастливы.
Ваш А. Чехов. * доказательства (франц.) ** 'Смех' (франц.)
2251. M. П. ЧЕХОВОЙ
12 (24) февраля 1898 г. Ницца.
12 февр.
Я написал Бразу, чтобы он приехал сюда в Ниццу; жить в Париже 2 недели и писаться гам - это для меня неудобно. Если он не согласится, то так тому и быть, Т останется без портрета.
Вернулась генеральша Ш. Добрая, но скучная особа. Она привезла 'Врача', чай и гваякол. Скажи Ване, что я благодарю его весьма, и заплати ему за чай и гваякол. Вчера подарили мне pince-nez как раз по моим глазам. Жду Потапенку, который приедет сюда после 20-го. Время бежит быстро, скоро увидимся. Если ничто не задержит, то приеду домой на Пасху или на Страстной.
Дорога из Лопасни на Хотунь утверждена в Земском собрании. Значит, дорожный вопрос решен. Как флигель? Тепло или холодно? Напиши поподробнее. Будь здорова, кланяйся. Генеральша очарована тобой. Левитановский Морозов сначала мне как будто нравился, а теперь - это сумбатовский 'Джентльмен'.
На обороте:
Марии Павловне Чеховой.
Москва, Сухаревская Садовая, д. Кирхгоф, кв. 17.
Moscou. Russie.
2252. И. П. ЧЕХОВУ
16 (28) февраля 1898 г. Ницца.
Милый Иван, гваякол, чай и 'Врача' я получил неделю назад и, конечно, весьма благодарил. Ты и Соня беспокоитесь, что не можете мне ничего прислать, кроме спичек, но ведь по-настоящему нужно присылать не сюда, а отсюда. Кое-какие пустяки я приготовил, чтобы послать тебе, но все нет оказии. Хотел послать Соне цветов, но оказалось, что цветы доходят до Москвы в жалком виде.
Скоро вернусь домой. Думаю, что выберусь отсюда уже в конце марта, а март не за горами. Морозова прислала телеграмму, что остается в Москве. Погода здесь становится все лучше и лучше, днем жарко, все в цвету; публика в соломенных шляпах. Жду сюда Потапенко, который обещал приехать. Вот и все, больше нет новостей. Соне и Володе поклон нижайший и привет. Будь здоров.
Твой А. Чехов.
16 февр. На обороте:
Ивану Павловичу Чехову.
Москва, Н. Басманная, д. Крестовоздвиженского.
Moscou. Russie.
22 февраля (6 марта) 1898 г. Ницца.
Милый Жоржик, я начинаю постепенно высылать для Городской библиотеки французских классических писателей и на днях уже послал Мольера, Паскаля и Прево (Prйvost). Я вышлю всех. Будь добр, повидайся с
