Его высокоблагородию
Ефиму Зиновьевичу Коновицеру.
Пименовский пер., д. Коровина.
21 сентября 1898 г. Ялта.
21 сент.
Милая Лика, Вы легки на помине. Здесь концертируют Шаляпин и С -Рожанский, мы вчера ужинали и говорили о Вас. Если бы Вы знали, как я обрадовался Вашему письму! Вы жестокосердечная, Вы толстая, Вам не понять этой моей радости. Да, я в Ялте и буду жить здесь, пока не выпадет снег. Из Москвы не хотелось уезжать, очень не хотелось, но нужно было уезжать, так как я все еще пребываю в незаконной связи с бациллами - и рассказы о том, будто я пополнел и даже потолстел, это пустая басня. И то, что я женюсь, тоже басня, пущенная в свет Вами. Вы знаете, что я никогда не женюсь без Вашего позволения, Вы в этом уверены, но все же пускаете разные слухи - вероятно, по логике старого охотника, который и сам не стреляет из ружья и другим не дает, а только ворчит и кряхтит, лежа на печке. Нет, милая Лика, нет! Без Вашего позволения я не женюсь, и, прежде чем жениться, я еще покажу Вам кузькину мать, извините за выражение. Вот приезжайте-ка в Ялту.
Буду с нетерпением ожидать от Вас письма и карточки, где Вы, как пишете, похожи на старую ведьму. Пришлите, милая Лика, дайте мне возможность увидеть Вас хоть на карточке. Увы, я не принадлежу к числу 'моих друзей', и все мои просьбы, обращенные к Вам, всегда оставались без удовлетворения. Своей фотографии послать Вам не могу, так как у меня ее нет и не скоро будет. Я не снимаюсь.
Несмотря на строгое запрещение, в январе, должно быть, я удеру в Москву дня на три, иначе я повешусь от тоски. Значит, увидимся? Тогда привезите мне 2-3 галстука, я заплачу Вам.
Из Москвы я поеду во Францию или в Италию.
У Немировича и Станиславского очень интересный театр. Прекрасные актрисочки. Если бы я остался еще немного, то потерял бы голову. Чем старше я становлюсь, тем чаще и полнее бьется во мне пульс жизни. Намотайте себе это на ус. Но не бойтесь. Я не стану огорчать 'моих друзей' и не осмелюсь на то, на что они осмеливались так успешно.
Еще раз повторяю: Ваше письмо меня очень, очень порадовало, и я боюсь, что Вы не поверите этому и не скоро ответите мне. Клянусь Вам, Лика, что без Вас мне скучно.
Оставайтесь счастливы, здоровы и в самом деле делайте успехи. Вчера за ужином Вас хвалили как певицу, и я был рад. Храни Вас бог.
Ваш А. Чехов.
Адрес: Ялта, д. Бушева.
2411. А. Б. ТАРАХОВСКОМУ
21 сентября 1898 г. Ялта.
Многоуважаемый Абрам Борисович, мне только что подали толстую пачку 'Приазовского края'. Спешу послать Вам мою сердечную благодарность. Читая газету, узнал между прочим, что Шиком издан юбилейный альбом. Если Вам случится встретиться с г. Шиком, то скажите ему, чтобы он выслал мне свой альбом налож платежом.
Желаю Вам всего хорошего и еще раз благодарю.
Ваш А. Чехов.
Ялта, 21 сент. На обороте:
Таганрог.
Его высокоблагородию
Абраму Борисовичу Тараховскому.
22 сентября 1898 г. Ялта.
22 сент.
Дорогой Михаил Осипович, я в Ялте! Погода здесь теплая, летняя, но скука аспидская.
Посылаю Вам статью, написанную ялтинским чиновником А. И. Звягиным, моим старым знакомым, очень добрым человеком. Она лежала у него без движения, я взял и, ввиду ее полезности, посылаю; прочтите и, если понравится, рекомендуйте Гайдебурову для 'Недели'. Эта статья как раз во вкусе 'Недели'. Автор говорит, что статья написана небрежно, и убедительно просит, если можно, прислать ему корректуру; в корректуре он прибавит еще что-нибудь. Его адрес: Баку, Александру Ивановичу Звягину. (Его перевели в Баку.)
Как Вы поживаете? Я очень рад, что Вы побывали у меня, и часто вспоминаю о Вас. Спасибо за книжку. А сестра, когда получила книжку, была прямо в восторге.
Здесь я проживу 30-40 дней. Если будет свободная минутка, то черкните 2-3 строчки. До отъезда из Мелихова было кровохарканье, но теперь ничего, все обстоит благополучно.
Будьте здоровы и счастливы.
Ваш А. Чехов.
Ялта, д. Бушева. На конверте:
Царское Село.
Михаилу Осиповичу Меньшикову.
Магазейная, д. Петровой.
2413. M. П. ЧЕХОВОЙ
23 сентября 1898 г. Ялта.
23 сент.
Милая Маша, возьми 1 экз. 'Мужики и Моя жизнь', заверни в пакет и в Москве, при случае, занеси в музыкальный магазин Юргенсона или Гутхейля для передачи 'Сергею Васильевичу Рахманинову'. Или поручи кому-нибудь занести.
'Журнал для всех', по мере получения, высылай в Таганрог, Городская библиотека, с оказией (например с Лелей) или простой бандеролью, наклеив на 6 коп. марок.
Мне высылают сюда 'Приазовский край'. Попроси папашу, чтобы он высылал 'Таганрогский вестник', наклеивая на каждый номер марок на 2 коп.
Нового ничего нет. Все благополучно. Я здоров. В Севастополе в лунную ночь я ездил в Георгиевский монастырь и смотрел вниз с горы на море; а на горе кладбище с белыми крестами. Было фантастично. И около келий глухо рыдала какая-то женщина, пришедшая на свидание, и говорила монаху умоляющим голосом: 'Если ты меня любишь, то уйди'.
В Ялте скучно. Звягина переводят в Баку, и он на этой неделе уезжает. С ним совсем неинтересно.
Скажи или вели сказать Ивану Мурашеву, что мещанская управа только в том случае даст ему увольнительное свидетельство, если он уплатит 1 р. 50 к. общественных сборов. Так написал мещанский
